Скрипка и немножко нервно

Старший: Я? Всё нормально. Точнее, наоборот, натуральный дурдом: гастроли, концерты, записи, приёмы. Голова кругом. Иногда до того доходит — по конторе тоскую. Думаю: «Брошу всё к чертям и — за отчёты!». И бросил бы, моя бы воля. Но завяз по уши: оркестр при мне, два состава… (Секретарь подаёт ему рулон афиш) Жизнь расписана на 10 лет вперёд, включая обеденные перерывы.

Бросает развёрнутые афиши на рояль. Вся семья приникает к ним, потом сестры, восторженно ахая, быстро развешивают афиши по стенам.

Барабанщик: Значит, получилось?

Старший: А как же! Главное — осознать, что человечество — это всего лишь скопище двуногих всеядных. Все из одной помойки. Все равны. А значит, все имеют равные права на свой кусок свободы. Ты — в том числе.

Младшая: Так ты счастлив? Счастлив, правда?

Старший: Я свободен.

Старшая: От чего?

Старший: От обстоятельств, от людей.

Старшая: А разве можно ни от кого не зависеть?

Старший: Нужно! Наверное… Понимаешь, просто ничего на этом свете уже не страшно, когда осознаёшь, что никто и ничто не может причинить тебе вред. А отсутствие страха, наверное, и есть счастье. Каждый из нас — центр вселенной. И весь этот мир — лишь иллюзия, наше субъективное представление о нём. У меня один мир, у тебя другой, у мамы — третий. Согласись, глупо было бы, как центру вселенной, обращать внимание на какие-то житейские маразмы. Ну что тебе может сделать… да хоть кто-нибудь! Что?

Барабанщик: Да что угодно… Жизни лишить.

Старший: Так это не страшно!.. Что-то мы не в ту степь…

Мать (рассматривая афиши): Ты объездил весь мир.

Старший: Навёрстывал упущенное.

Мать: Это тот скрипач помог тебе?

Старший: Нет, я его там уже не застал. (Барабанщику) Смешной у вас городок! Полгода играл там в ресторанах, потом подался в столицу.

Старшая: Сам? Без денег, без вещей?

Старший: Ерунда! У меня была скрипка. Причём, если помните, далеко не новая. Навёл справки в определённых кругах, отыскал одного древнего старичка-коллекционера. Большой авторитет в музыкальном мире! Вернул человеку смысл жизни. Он предлагал всю свою коллекцию за одну мою скрипку.

Младшая: Целую коллекцию! Это какие же деньжищи!

Старший: Да при чём здесь деньги, глупая! Я обещал её ему подарить. Точнее, отдать.

Младшая: Просто так? За бесплатно?

Старший: Ну, не совсем «просто». За имя. Это, согласись, дороже любых денег. Хотя без них, понятное дело, тоже не обошлось. Восторженное изумление прессы, слухи о триумфе за пределами родины (мол, «нет пророка в своём отечестве», «проморгали успех земляка» и т. п.), в конце концов, сплетни о тайном родстве со старичком и известной, но давно почившей оперной дивой (прости, мама!) — это тоже немало стоит. Однако дедулька был упрям и ради скрипки творил чудеса, — через два месяца после знакомства с ним я играл сольный концерт в лучшем зале столицы. В общем, всё оказалось довольно просто и почти безболезненно.

Барабанщик: Ну, а скрипка-то как? Отдал?

Старший: Как же… Старичок, к несчастью, скоропостижно нас покинул. Не дождался. Правда, в последние его мгновения я дал подержать ему скрипку. Утешил, как мог… И не зря. При жизни он так активно намекал всем на наше родство, что меня безоговорочно признаки его единственным наследником. И покатилось: жёны, дети, дома, друзья… (Секретарю) Особняк на побережье! В общем, — жизнь!

Младшая: У тебя — дети?

Барабанщик: И, заметь, — жёны! Молодец!

Старший: Ой, жёны — тема унылая. А дети… Три девчонки, всех назвал в вашу честь. Вижу редко, так что… рассказать особо нечего.

Мать: Что ж не привезли внучек?

Старший: Так то от прежних. Эта (кивает на Марию) недавняя. На приёме в посольстве нашли друг друга. А с теми мы пока в недоумении… Мам, ну что мы всё о мерзком? Чаю бы хотя бы. С дороги, как-никак.

Все: Чай? Да, чай, конечно!

Старшая бежит на кухню и возвращается с пустой коробкой из-под заварки. Все заметались.

Барабанщик: Я сбегаю сейчас! Сейчас!

Ковыляет из дома, пересчитывая по пути мелочь.

Мать: Да постой ты! Вот уж сорвался, спринтер! Что он на свои копейки купит? (суёт деньги Старшей) Беги, догони его! Чай сама купишь — хороший, как раньше. (Старшая убегает) А ведь, пожалуй, один чай и принесут, идиоты. Пойду-ка я сама. (Идёт к выходу, на пороге оглядывается на Старшего) Ты подождёшь?

Старший: Подожду.

Мать уходит. Старший и Младшая — у рояля, Секретарь и Мария — в тени.