Скрипка синьора Орланди

— Понимаете, — заговорил взволнованно Володя, боявшийся, что все дело сейчас пойдет насмарку и никаких миниатюрных генераторов сделать не удастся, — на пленке на самом деле записан звук… инфразвук, пятнадцать колебаний в секунду. Его мы не слышим.

— Знаю без тебя, что мы можем слышать, а что — нет, — совсем уж грубо обрезал Роман Петрович. — Значит, ты хочешь оставить только частоту, находящуюся ниже отметки в пятнадцать герц?

Володя так и поразился прозорливости Кулибина и согласно закивал:

— Да, все верно! Получится ли это?

— У нас все получится, — с чувством огромного уважения к самому себе сказал инженер и стал нажимать какие-то кнопки, дергать рычаги. — Что ж тебе, на всей пленке с самого начала только твой инфразвук оставить?

— Да, с самого начала.

— Ждать придется, — как в магазине или какой-нибудь конторе заявил Роман Петрович. — Ты бы, Леня, чтобы ребята тебя не ждали, делом бы занялся. Через сорок минут приходи за своими пятнадцатью герцами.

Кошмарик побежал на подиум, стал пристраивать к «Фендеру» шнур, а Володя остался рядом с Кулибиным. Он словно всеми порами своего тела ощущал присутствие в полутора метрах от себя силы, которая через сорок минут будет подчинена ему, как покорный джин, живущий в бутылке. Воспользовавшись таинственной, страшной силой инфразвука, Володя, обычный слабый четырнадцатилетний мальчишка, становился могущественным… так же, как Кошмарик и как тот сумасшедший коллекционер.

Сорок минут текли долго, почти вечно — как течет с древних гор какая-нибудь река. Володя смотрел на играющего Кошмарика и понимал, что его приняли в этот коллектив, наверное, только потому, что он являлся обладателем прекрасной гитары. Видно, кто-то научил Кошмарика трем аккордам и ему на подиуме доставляла удовольствие лишь возможность покрасоваться с дорогим инструментом. Володя слушал его игру и думал: «Вот, гляди-ка, тоже хочет властвовать, покорять сердца каких-нибудь дур девчонок, а сам-то и не умеет ничего. Ему без генератора не обойтись. А я бы смог?»

Сорок минут истекли. Похоже, и Кошмарик догадался об этом, потому что, резко прекратив игру и сняв гитару, сбежал с подиума.

— Ну, как дела, Роман Петрович? — подбежал он к инженеру.

— Возьми свою кассету, — протянул ему пленку Кулибин.

Но Кошмарик взмолился:

— Нет уж, Роман Петрович, ты нам покажи, что у тебя получилось! Поставь кассетку!

— Что я тебе покажу, кретин?! — взъерепенился инженер, понимавший важность своего положения в группе. — Ноль? Пустоту? Ты ведь даже и не услышишь ничего!

— Роман Петрович, мне и не надо ничего слышать! — молил Кошмарик. Мне бы почувствовать эту самую… ну, пустоту! Ну, что тебе стоит?

— Слушай свою пустоту, тормозила! — со злостью вырвал кассету инженер и врубил её в магнитофон.

Музыканты не играли. Посмеивались и покуривали, поглядывали в сторонку инженерского пульта, плохо понимая, что нужно их собрату от их «технического центра» — Романа Петровича. Володя так и замер, напрягся. Ему было страшно услышать инфразвуковую пустоту, но проверить силу своего оружия ему очень хотелось. Кошмарик тоже замер рядом с ним и даже приоткрыл рот, полагая, что таинственные волны, видно, лучше проникнут в него через это природное отверстие. Но ничего не происходило.

— Мужики, мы играть сегодня будем? — раздался чей-то тоскливый вопрос. — Хорош вам там тащиться от не поймешь чего…

— Да, только башка разболелась что-то… — сказал другой.

— Слушай, — заметил третий, — какая-то сегодня у нас духота здесь, тяжело как-то. Дверь давай откроем!

— Да, — уже почти прокричал кто-то из музыкантов, — скорей дверь открой! Открой! А то придавит нас здесь сейчас! Гляди, потолок на нас надвигается!

Володя тоже увидел, что потолок подвала стал наваливаться, надвигаться, до него уже было полметра, вот он уже прижался к его голове…

— Выключи магнитофон! — дико закричал он, бросаясь к инженеру, почему-то качавшемуся на табурете — вот-вот упадет. Он сам нашел клавишу остановки ленты и нажал на нее, и потолок медленно поплыл наверх.

— Ну как? — спросил он тихо у Кошмарика спустя пять минут.

Ленька стоявший с открытым ртом, точно его шмякнули пыльным мешком из-за угла, пролепетал:

— Генератор ништяк. Теперь мы с тобой, Вовчик, самые крутые ребята в мире. Ты это осознал?

— Осознал! — проговорил счастливый Володя, хотя голова у него болела страшно.

Постепенно пришли в себя и музыканты.

— Мужики, — ватным голосом спросил барабанщик, — а что это было, а?

— С потолком-то? — весело спросил Кошмарик, поднимаясь на подиум и убирая свой шикарный «Фендер» в чехол.

— Ну да. Он же на нас ехал.

— Меньше травки курить надо, братва, и помещение проветривать почаще, — назидательно заметил Ленька, забрасывая гитару за спину. — Ладно, вижу, вы сегодня лабухи плохие. Следующая репетиция у нас когда?

Когда вышли во двор и направились к мотоциклу, Ленька задорно спросил у Володи:

— Ну как, Вовчик? Срезали лишние частоты?

— Срезали! — кивнул Володя. — Самая нужная частота осталась!

12 ЭРА МОГУЩЕСТВА ДЛИНОЮ В ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ