Скрюченный домишко. День поминовения

Нахмурившись, Рут заговорила о том, чего не мог взять в толк и он сам.

— Это не было самоубийством, уверена, но откуда взяться убийству? Как его совершить? Ответ — никто из нас отравить его не мог! Значит, кто-то подсыпал в бокал Джорджа яд, пока мы все танцевали? Если так — то кто? Что-то здесь не стыкуется.

— Свидетели говорят, что, пока вы танцевали, к столу никто не подходил.

— Вот видите — не стыкуется! Не мог же цианид попасть в бокал сам!

— Может быть, у вас все-таки есть какие-то мысли — или подозрения — о том, кто мог положить цианид в бокал? Обдумайте еще раз события вчерашнего вечера. Может, было хоть что-то, какая-то мелочь, которая кажется подозрительной, пусть в самой малой степени?

Рейс увидел, что лицо ее изменилось, в глазах мелькнула тень сомнения. После крохотной, бесконечно малой паузы она ответила:

— Ничего.

Но что-то было. Он это почувствовал. Она что-то услышала, заметила, но по какой-то причине решила оставить это при себе.

Давить на нее он не стал — Рут не из тех, с кем подобный метод уместен. Если у нее есть причина что-то утаить, решения она не изменит.

И все же что-то было. Это знание ободрило его, придало уверенности. В окружавшей его непроницаемой стене появилась легкая трещинка.

Рейс распростился с Рут после обеда и поехал на Элвастон-сквер, но мысли были заняты ею.

Могла ли быть виновной она — Рут Лессинг? В общем и целом полковник был на ее стороне. Он видел, что она вела себя искренне, держалась открыто.

Способна ли она на убийство? По правде говоря, на убийство способны многие. Это не значит, что они в душе убийцы — но совершить одно конкретное убийство могут. Поэтому так трудно кого-то сразу вывести за скобки. В этой молодой женщине была некая безжалостность. И мотив, даже не один. Убрав Розмари, она получала реальную возможность стать госпожой Джордж Бартон. На такой брак можно смотреть по-разному — то ли это брак по расчету, то ли по любви, но для реализации этого плана требовалось устранить Розмари.

Просто выйти замуж за богатого — едва ли, не тот случай. Рисковать головой, чтобы стать женой богатого, и только — Рут для такого решения слишком трезва и осторожна. Значит, любовь? Возможно. При всей холодности и отстраненности мисс Лессинг, скорее всего, относилась к типу женщин, которые могут сгорать от страсти к одному человеку.

Допустим, она любила Джорджа и ненавидела Розмари... Что ж, она могла хладнокровно спланировать смерть Розмари — и привести приговор в исполнение. И все прошло без сучка без задоринки; никому и в голову не пришло, что ее убили, — это говорит о подлинных возможностях Рут.

А потом Джордж получил анонимные письма (кто их писал и зачем — эти вопросы с самого начала дразнили его и не давали покоя), стал что-то подозревать. Решил подготовить ловушку. И Рут поняла, что должна заткнуть ему рот... Нет, не получается. На правду не тянет. Причиной его убийства была паника, а Рут Лессинг не похожа на паникершу. У нее голова работает лучше, чем у Джорджа, она без труда обошла бы любую его ловушку.

Видимо, Рут здесь ни при чем. 

Глава 6

Появление полковника Рейса привело Лусиллу Дрейк в восторг.

Занавески на окнах были опущены, Лусилла появилась в черном, у глаз — платок. Она протянула ему дрожащую руку — нет, она никого не принимает, вообще никого, но придется сделать исключение для старого друга дорогого, дорогого Джорджа... Господи, как это жутко, когда в доме нет мужчины! Ведь без мужчины в доме и не знаешь, к чему и как подступиться! Только и есть, что она — бедная и несчастная вдова, и Айрис, беспомощный ребенок. Все всегда висело на Джордже. Спасибо вам, дорогой полковник Рейс, что пришли, я вам так благодарна, что делать, просто ума не приложу! Конечно, все деловые вопросы решит мисс Лессинг, а ведь еще и похороны надо провести, а тут дознание! Такой кошмар, когда в доме полиция! Нет, конечно, они все в гражданском, все такие обходительные. Но она совершенно ошарашена, и это такая жуткая трагедия, вы, полковник, наверное, тоже считаете, что все это — внушение? Ведь психологи так и говорят — всё от внушения? Несчастный Джордж, в этом ресторане, «Люксембурге», от которого у меня мурашки по коже, за столом все те же, чтобы помянуть бедняжку Розмари, наверное, это накатило на него так внезапно, а послушай он ее, Лусиллу, да принимай прекрасный тоник дорогого доктора Гаскелла, все было бы иначе! Ведь летом довел себя до полного изнеможения, да, до полного изнеможения!

Видимо, тут Лусилла сама довела себя до частичного изнеможения — и Рейс сумел открыть рот.

Он сказал, что глубоко ей сочувствует, что госпожа Дрейк может на него полагаться абсолютно во всем.