Скрюченный домишко. День поминовения

— Тут я целиком с вами согласен, — признал Рейс. — Рут Лессинг — дама спокойная, расчетливая и деловитая, вполне способная на то, чтобы выносить план убийства и воплотить его на практике; не исключено, что ей недостает жалости, которая в немалой степени есть плод фантазии. Если говорить о первом убийстве, эта версия почти безупречна. Но я не понимаю, зачем Рут Лессинг совершать убийство номер два? Ударилась в панику и отравила человека, которого любит и за которого мечтает выйти замуж? Есть и еще обстоятельство, которое выводит ее за скобки: почему она не сказала, что видела, как Айрис бросила под стол пакетик с цианидом?

— Она могла этого и не видеть, — с сомнением произнес Энтони.

— А я уверен — видела, — возразил Рейс. — Во время допроса мне показалось, что она что-то скрывает. Да и Айрис Марль показалось, что Рут все видела.

— Ваша очередь, полковник, — сказал Кемп. — Выкладывайте вашу версию. Ведь она у вас есть?

Рейс кивнул.

— Давайте. Играем по-честному. Вы выслушали наши версии, высказали свои возражения...

Задумчивый взгляд Рейса переместился с лица Кемпа — и застыл на лице Энтони. Брови последнего поднялись.

— Только не говорите, что все еще считаете главным злодеем меня.

Рейс неспешно покачал головой:

— Не вижу ни одной причины, по которой Джорджа Бартона могли убить вы. Но мне кажется, что имя его убийцы — равно как и убийцы Розмари Бартон — мне известно.

— Назовите.

Рейс, словно говоря сам с собой, произнес:

— Любопытно, что все мы роль подозреваемого отвели женщинам. Я не исключение. — Он помолчал и спокойно заключил: — Я считаю, что убийцу зовут Айрис Марль.

Энтони подскочил со стула, заставив тот издать стреляющий звук. На мгновение лицо его налилось кровью, но, сделав над собой усилие, Браун взял себя в руки. Когда он заговорил, в голосе слышалась легкая дрожь, но непринужденная ирония осталась при нем.

— Что ж, давайте обсудим и эту версию, — предложил он. — Почему Айрис Марль? А если это она, зачем ей по своей воле говорить мне, что она уронила под стол пакетик с цианидом?

— Затем, — объяснил Рейс, — что у нее была свидетельница — Рут Лессинг.

Энтони, чуть склонив голову, обдумал этот ответ. Потом кивнул.

— Принимается, — сказал он. — Едем дальше. Почему вы ее вообще заподозрили?

— Мотив, — произнес Рейс. — Розмари оставили громадное состояние, а Айрис не получила ничего. Вполне возможно, многие годы она жила с ощущением несправедливости. При этом знала: если Розмари умрет бездетной, все деньги достанутся ей. И вот подходящий момент: у Розмари депрессия, она несчастна и опечалена, измотана гриппом — и версия о самоубийстве принимается безо всяких возражений.

— Правильно! — вскричал Энтони. — Давайте сделаем из девочки монстра!

— Не монстра, — возразил Рейс. — Но для моих подозрений была еще одна причина, и вам она покажется притянутой за уши — Виктор Дрейк.

— Виктор Дрейк? — Энтони внимательно посмотрел на Рейса.

— Дурная наследственность. Я не зря провел задушевную беседу с Лусиллой Дрейк. И о семье Марль мне известно все. Виктор Дрейк — не столько слабак, сколько очевидный злодей. Его матушка не блещет умом, не способна сосредоточиться. Гектор Марль — человек без стержня, жертва пороков, алкоголик. Розмари — подвижная психика. Вся история семьи — слабость, порок, отсутствие стержня. Это серьезные предпосылки.

Энтони зажег сигарету. Руки его дрожали.

— Вам не кажется, что здоровый цветок может вырасти и на каменистой, неплодородной почве?

— Конечно, может. Но назвать Айрис Марль здоровым цветком я не готов.

— Мое мнение не в счет, — с расстановкой произнес Энтони, — потому что я в нее влюблен. Джордж показал ей эти письма, она запаниковала и решила отправить его на тот свет? Так вы это видите?

— Именно. В ее случае состояние паники вполне объяснимо.

— Как она подсыпала яд в бокал шампанского?

— Это, скажу честно, мне неизвестно.

— Слава богу, хоть что-то вам неизвестно. — Энтони взялся за спинку стула, качнул его назад, потом вперед; глаза его горели опасной злобой. — Как у вас хватило смелости сказать об этом мне?

— Хватило, — спокойно ответил Рейс. — Я решил, что скрывать свои мысли не должен.

Кемп, храня молчание, с интересом наблюдал за этим диалогом и отстраненно помешивал ложечкой чай.