Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

– И все равно я предпочитаю горячие термы! – сказал Геррик, демонстративно отвернулся от Себальда и удалился в комнату, предоставленную рыцарям для отдыха – чтобы переодеться.

– Кто спорит… – улыбнулся Себальд и обернулся к Хаго, который топтался рядом, сокрушенно вздыхая и умильно поглядывая на кошелек рыцаря – словно голодный кот на кусок сыра.

Ах, как жаль, что рыцарь – его господин! Золотых монет у него – куры не клюют. Целый клад носит у пояса. Срезать кошелек для Хаго – раз плюнуть.

Знал бы он раньше, сколько денежек в поясе у постояльца «Экс-ля-Шапели»! Точно рискнул бы изъять у него кошелек. Для таких делишек у юного воришки был «сонный порошок», который он прикупил у одной ведьмы. Распылил его над ложем будущей жертвы – и делай с человеком все, что угодно. Тот будет спать как убитый.

Правда, это ведьмовское зелье действовало не на всех одинаково. Однажды Хаго в этом убедился, попытавшись обворовать заезжего купца. Тогда он едва ноги унес. Поэтому и не решился применить порошок на рыцаре. Тот был гораздо крепче купца. И явно проворней. Один удар мечом – и понеслась душа в заоблачные выси.

– А ты не хочешь искупаться? – спросил Себальд.

– О-о нет, мессир! Упаси Бог!

– Это почему? Или ты тоже, как мой товарищ, опасаешься, что вода ослабит твой организм и тебя настигнет преждевременная кончина?

– Нет, мессир, этого я не боюсь.

– Тогда почему?

– Плохое здесь место…

– С чего ты взял?

– Я это чувствую. Надвигается какая-то неприятность…

– Даже так… – Рыцарь рассмеялся. – Возможно. Но у нас нет выбора. Однако не пора ли нам отужинать? Пойди, узнай, как там обстоят дела на кухне.

– Слушаюсь и повинуюсь, мессир! – выпалил обрадованный Хаго (у которого, как и у Геррика, началось непроизвольное слюноотделение от кухонных запахов) и умчался.

А Себальд нахмурился. У него тоже появилось в душе какое-то недоброе предчувствие, но он старался не придавать этому значения, списывая все на усталость после нелегкого пути. Но слова мальчика подбросили дров в огонь, и рыцарь подозрительным взглядом окинул окрестности.

Наступил тихий летний вечер, закат окрасил верхушки деревьев в розовый цвет, а кусты стали голубыми. Тишину нарушал только шум водопада. Впрочем, неумолчное журчание водяных струй нисколько не портило благостную картину предзакатной поры. И Себальд успокоился.

«Скоро, скоро мы будем на месте! – думал рыцарь. – Поэтому и тревожусь. Найдем ли мы „Скрижаль“? А если да, то сможем ли ее забрать? Ведь это не просто клад, а магическое сокровище. На него могли наложить заклятье, и попробуй в таком случае к нему подступиться…»

Латиф постарался. Деньги он получил немалые, поэтому поставил на стол все самое лучшее, что у него нашлось. Даже вино было хоть и с кислинкой, но крепкое и ароматное. Обязательный сыр на столе соседствовал с барашком, испеченным на угольях, жареной рыбой, овощами, фруктами и солеными оливками. Мрачный – под стать хозяину – слуга поставил на стол соусник, подсвечник с тремя свечами (в харчевне уже стало темно), а затем принес большой горшок наваристого супа и ковригу пшеничного хлеба, явно испеченную совсем недавно.

В достаточно просторном помещении харчевни людей было немного. И похоже, все местные – Андреас сообщил, что немного дальше находится деревенька, которая пользовалась дурной славой. Земля в этих местах была скудной, каменистой, крестьяне с трудом влачили жалкое существование, поэтому многие ушли в армию, где платили неплохие деньги. А те, что остались, в основном хромые да увечные, перебивались случайными заработками, среди которых значилась контрабанда и при случае грабежи паломников, которые шли без охраны, и купеческих караванов.

Конечно же, рыцари оказались в центре ненавязчивого внимания. Местный люд, похоже, знал, что с франками, облаченными в броню, лучше не связываться. На них посматривали с любопытством, но не открыто, а воровато, как бы вскользь.

Естественно, при случае местный люд был бы не прочь прибрать к своим загребущим рукам без особого риска самое ценное, что было у рыцарей, – их хорошо обученных боевых лошадей и оружие. Одно снаряжение рыцаря стоило не менее сорока пяти коров или пятнадцати обычных тягловых лошадей, не говоря уже о цене огромного боевого жеребца. Это было большое богатство. У крестьян немалой деревни, насчитывающей пятьдесят дворов, едва набиралось такое количество животных.

Поэтому рыцарями были лишь люди состоятельные, к тому же располагающие свободным временем. Даже богатые сюзерены имели возможность держать при дворе лишь нескольких рыцарей. И как в таком случае обеспечить защиту владений?

Карл Великий нашел выход из создавшегося положения. Он обязал бедных сюзеренов обеспечивать всем необходимым богатых, а те, в свою очередь, должны былиопределенное количество дней в году служить королю в качестве отработки повинности.