Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

– К дьяволу, все к дьяволу! – У Гильема де Борна наконец прорезался голос, который он потерял, когда узнал, какого знатного роду-племени Себальд Пилигрим. – Я требую… нет, категорически настаиваю на поединке! Я уже далеко не тот прыщавый юнец, которого когда-то победил сей знатный рыцарь. И потом, я поклялся на кресте, что отомщу за смерть брата!

– Клятва – дело святое, – мрачно сказал Себальд. – По правде говоря, мне не хочется сражаться – времени в обрез. Я тороплюсь… но чтобы меня никто больше не обвинял в низменной трусости, вызов принимается. Я готов! Пьер де Рэ! Хотелось бы попросить вас об одолжении.

– К вашим услугам, мессир! – сугубо официально откликнулся старый рыцарь.

– Я прошу вашу милость быть судьей поединка. Если Гильем де Борн не возражает…

– Нет! – резко выкрикнул рыцарь.

– Что ж, тогда слово за вами, Пьер де Рэ.

– Сочту за честь, – сурово сказал старый рыцарь. Он с осуждением глянул на Гильема, хорошо зная Себальда, который уже в юности был великолепным бойцом, Пьер де Рэ не верил в победу де Борна – и продолжил: – Что ж, тогда я напомню вам основные правила поединка. Запрещается умышленно травмировать или атаковать лошадь противника, в том числе целиться в седло. Нельзя применять толчки и захваты, а также наносить удары ниже пояса. Запрещено атаковать противника, если у него сбит с головы шлем. Нельзя наносить удар сзади отвернувшемуся или потерявшему копье противнику…

Поединок не стали откладывать; Гильем де Борн горел желанием сразиться с Себальдом как можно скорее. Время потратили лишь на облачение в защитное снаряжение, хотя и у одного, и у другого рыцаря оно было облегченным – для дальнего путешествия, где при жарком климате в глухом панцире особо не наездишься. Ведь паломники начинали свой путь с раннего утра и шли до самых сумерек. Что касается Себальда, то он вообще предпочитал ехать в одной кольчужной рубашке, которая хорошо защищала от любых неожиданностей.

Гильем де Борн немного задерживался, и Себальд, глядя на шумную толпу паломников и местных жителей, которые как по мановению волшебной палочки сбежались поглазеть на невиданное зрелище – схватку двух рыцарей-франков, не без некоторой ностальгии вспоминал последний турнир, в котором он принимал участие.

Люди съезжались на место турнира отовсюду, даже из чужих краев. Несколько дней по дорогам тянулись караваны повозок, шли оруженосцы, ведущие в поводу добрых коней, дурачились гаеры и забавники, ехали дворяне с соколами на руках в сопровождении пажей и богато разряженные дамы, придерживающие одной рукой шелковые вожжи иноходцев, а другой – свои прозрачные зонтики… На турнир собиралось дворянство целого округа!

Все дамы и кавалеры носили одинаковое платье: белое с золотым галуном или красное с галуном серебряным, поэтому в монастырях и на постоялых дворах они назывались одним именем – «белые» или «красные». В их числе были и знатные аристократы, скрывавшие по разным соображениям свои настоящие фамилии под прозвищами: Красный Граф, Зеленый Барон, Черный Принц, потому что они отправлялись на турнир в облачении такого цвета.

У каждого ристалища было по трое больших и довольно широких ворот; в них въезжали рыцари, по шесть с обеих сторон для того, чтобы изготовиться к бою под своими знаменами. Всякий рыцарь мог до открытия турнира навещать своих друзей, как вздумается, а принцев – только переодетый. Это было дозволено и оруженосцам, и другим участникам турнира до его открытия, а потом всем запрещалось оставлять свои места без разрешения.

Накануне турнира вся молодежь, добивавшаяся рыцарства, собиралась вместе и, одетая в одинаковое платье, обедала за столом своих сеньоров, сидя в порядке, соответствовавшем достоинству и обязанностям каждого. Затем все вместе в сопровождении старых рыцарей шли к вечерне. Себальд с невольной тоской вспомнил своего оруженосца, который так и не дожил до рыцарских шпор.

Несчастные случаи на турнирах были не редкостью…

В девятом часу рога трубили вечерний турнир. Вооруженные рыцари в богатом убранстве и на конях являлись на ристалище не с разноцветным щитом, а с одноцветным, не препоясанные мечом, а с пихтовым затупленным копьем. Они ристали и метали копья до темноты, а когда рога трубили отступление, роскошно одетые рыцари шли ужинать. Нужно сказать, что зачинщик турнира, принц Оттон, сын императора, был сама щедрость, и столы накрыли богатые.

На рассвете следующего дня, после литургии, завтракал тот, кто хотел; в первом часу все участники турнира явились на ристалище, вооруженные с головы до ног, под своими знаменами. После сигнального рожка на ристалище появлялись первые ряды рыцарей. Себальду пришлось изрядно постараться, чтобы не пасть во время поединка под копыта своего боевого коня. Все рыцари были, как на подбор, славные и опытные…

Себальд сражался тогда три дня. Он бился и копьем, и мечом, и топором. За первый день, как лучшему бойцу, ему досталась очень ценная награда – развевающиеся при малейшем дуновении перья для плюмажа и золотой браслет с эмалью весом в тридцать номисм.