Скрижаль Тота. Хорт – сын викинга [сборник]

Второй день пришлось драться пешим. У Себальда болела левая нога – еще не зажила полученная в сражении с норманнами рана, – поэтому он не попал в число лучших бойцов. Что было печально – в качестве приза победителю вручили массивного серебряного лебедя и красный яхонт стоимостью в сорок безантов. Одно утешало – лучшим рыцарем второго дня оказался давний приятель Себальда, с которым прошли его юношеские годы.

На третий день была назначена общая схватка. Рыцари сражались отчаянно. И было за что. Себальд вышел из схваток еле живой, зато награда (да какая!) досталась ему – полное вооружение и конь с золотым чепраком…

Задумавшись, он не услышал, как протрубил рог – начало поединка. Удивленный Геррик окликнул его, Себальд тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и тронул поводья коня. Жеребец был возбужден; животное чувствовало, что наступает его час. От коня в поединке зависело очень многое, но Себальд знал, что его вороной не подведет. Он был прекрасно обучен, и иногда казалось, что повинуется даже не поводьям, а мысленным приказам хозяина.

Ристалищем небольшой лужок на берегу озера назвать было трудно. Падение на каменистый грунт гарантировало если и не увечье, то множество травм, после которых продолжать поединок бессмысленно. Это понимал и Гильем де Борн. Он горел жаждой мести, но соблюдал разумную предосторожность.

Схватка на копьях закончилась ничейным результатом. Рыцари съезжались два раза, но щиты выдержали удары, а на третьем копье де Борна сломалось. В самый раз было подписать мировую, но Себальд понимал, что его кровный враг не согласится на это ни под каким предлогом.

Так и вышло. Посовещавшись с де Борном, к Себальду подъехал Пьер де Рэ и сказал, не скрывая огорчения:

– Вы будете драться на мечах. Так пожелал Гильем… Я пытался его отговорить, но он закусил удила.

Он хорошо знал силу и искусство Себальда фон Русдорфа в мечевом бое, поэтому насчет своего товарища иллюзий не строил.

– У меня к тебе большая просьба… – тихо сказал старый рыцарь.

– Я слушаю.

– Оставь этого дурака в живых. Мне еще вести паломников очень долго и его меч может понадобиться.

– Прости, старина, но это как придется, – жестко ответил Себальд.

Пьер де Рэ печально вздохнул и дал отмашку оруженосцу, чтобы тот протрубил сигнал к бою.

Гильем де Борн здорово прибавил в мастерстве владения мечом. Это Себальд отметил сразу. Его противник рубился как бешеный, щит Себальда, принимая могучие удары, трещал, но рыцарь старался отвечать вполсилы, чтобы усыпить бдительность де Борна. Пусть считает, что «старичок» уже не тот, каким был прежде (как выяснилось, Гильем оказался моложе Себальда на шесть лет).

Он в основном отмахивался мечом, чтобы не подпустить противника на расстояние разящего удара. Этот прием всегда был хорош при рубке на лошадях, в особенности, когда приходилось сражаться с несколькими противниками. Благодаря широким маховым ударам Себальд каждый раз выигрывал удобную позицию, и это в конечном итоге совсем взбесило де Борна.

На какой-то миг тот потерял здравый рассудок и, подняв коня на дыбы, бросил своего гнедого гиганта на жеребца Себальда. Гильем де Борн намеревался просто смять своего врага, и пока тот будет управляться с конем, достать мечом слабо защищенную кольчугой подмышку Себальда, где плетение было, как он предполагал, обычно потоньше, ведь разрубить сарацинский доспех кровного врага было сложно.

Кольчужную рубашку Себальд Пилигрим прикупил в своих паломнических скитаниях в Аутремере. Она была сделана из стальной проволоки, а не из сырого железа. К тому же к одному кольцу присоединялось не четыре, как обычно, а восемь колец. Поэтому кольчуга Себальда держала даже колющие удары, не говоря уже о режущих. Но этого Гильем де Борн не знал.

Наверное, с другим рыцарем этот прием мог бы оказаться выигрышным. Но только не с таким опытным бойцом, как фон Русдорф.

Жеребец Себальда среагировал на атаку мгновенно. Он тоже поднялся на дыбы и с остервенением вгрызся своими мощными зубами в шею коня де Борна. Тот несколько опешил, потерял на миг равновесие, потому как его конь от боли шарахнулся в сторону, и в этот момент меч Себальда пропел свою победную песню.

Удар рыцаря был страшным по силе. Он нанес его по предплечью Гильема де Борна, и кольчуга рыцаря мигом окрасилась в красный цвет. Де Борн зашатался в седле и уже приготовился рухнуть на землю в беспамятстве, но тут подскочил его оруженосец, а затем и Пьер де Рэ, которые бережно сняли раненого с коня и уложили на изрядно истоптанную лошадиными копытами траву…

Спустя час после того как местный знахарь наложил повязку на рану де Борна и продал горшочек целебной мази за бешеные деньги, к Себальду, который как раз искупался перед дорогой в озере, смыв с тела пот и грязь после поединка, и нежился на солнышке, подошел Пьер де Рэ. Он вел в поводу коня Гильема де Борна, к седлу которого было приторочено оружие рыцаря.

– Теперь все это твое, – сумрачно сказал старый рыцарь, стараясь избегать взгляда Себальда.