Скромница для злодея

Один замок. Второй. Третий. Руки сделались тверже, чем когда-либо, отмычки буквально летали.

– Черт бы вас всех побрал! Никто не хранит лед за такой кучей замков, Дьявол. Ты совершенно точно контрабандист. Может, еще и грабитель. Господь свидетель, мое сердце ты украл. И мое будущее. И я здесь, чтобы получить его обратно.

Замок открылся, она приступила к четвертому. К этому времени все ее прежние шпильки согнулись бы или сломались, став бесполезными. Но эти были безупречны. Он был безупречен.

– Тебе придется на мне жениться, знаешь ли. Мне надоело позволять тебе принимать решения, касающиеся нашего будущего счастья, потому что если их принимаешь ты, я остаюсь грустить, а ты остаешься… – Она отшвырнула четвертый и взялась за пятый. – Ну… запертым в ледовых подвалах. Полагаю, это дело рук моего бывшего жениха?

Пауза. Она отбросила пятый замок и воткнула отмычки в шестой.

– Еще только один, Дьявол. Держись. Пожалуйста. Я иду.

Щелк.

Она отбросила замок, рывком отодвинула тяжелую щеколду и потянула дверь изо всех сил. Та подалась, выпустив поток ледяного воздуха и Дьявола, упавшего ей на руки.

Фелисити вцепилась в него, и они оба рухнули на колени под тяжестью его веса. Он дрожал от холода, прижавшись лицом к ее шее. И шептал одно и то же слово, снова и снова, как благословение:

– Фелисити.

Она крепко обнимала его, отчаянно пытаясь обхватить как можно плотнее. Отчаянно стремясь его согреть.

– Спасибо за отмычки.

– Т-ты м-меня с-спасла.

Он так замерз.

– Всегда, – прошептала она, целуя его в ледяной висок. – Всегда.

– Ф-фелисити… – заикался он. – Я…

Она растирала ему руки, говоря в самую макушку.

– Нет… не надо разговаривать. Я должна привести Уита.

Он замер.

– Н-нет. – Сглотнул, и Фелисити увидела, как он борется сам с собой. – Там было так темно.

На глаза навернулись слезы.

– Я знаю. Я принесу фонарь.

Его руки превратились в сталь, сила объятия удивляла и одновременно казалась невероятно успокаивающей.

– Н-не надо фонарь. Ты сама свет. Не оставляй меня.

– Я не могу тебя унести, – сказала она. – Позволь мне найти Уита.

Его глаза открылись, темные в этом тусклом свете.

– Больше н-никогда не покидай меня.

Она замотала головой.

– Никогда. Но, любимый, здесь так холодно. Мы должны тебя согреть.

– Ты огонь, – шептал он. – Ты пламя. Я люблю тебя.

Слова громом отдались в ней, и она не могла перестать его трогать, гладить, быстро, яростно пытаясь согреть.

– Дьявол.

Он чуть отодвинулся, глядя ей прямо в глаза.

– Я люблю тебя.

Сердце заколотилось вдвое быстрее.

– Дьявол, мне нужно отвести тебя в какое-нибудь теплое место. Ты ранен?

– Я люблю тебя, – снова прошептал он. – Я люблю тебя. Ты мое будущее.

Сердце лихорадочно колотилось. Он сошел с ума.

– Любовь моя, на это у нас будет время, когда мы окажемся наверху.

– Времени всегда будет недостаточно, – сказал он, притянув ее к себе. Зубы его стучали, сердце билось быстро, яростно. – Моих слов никогда не будет достаточно.

Он поцеловал ее ледяными губами и как-то сумел разжечь в ней пламя. Она потянулась к нему, погладила по щеке.

Дьявол отпустил ее, чтобы прижаться лбом к ее лбу, и прошептал:

– Я люблю тебя.

Фелисити не смогла сдержать улыбку – здесь, в темном, сыром, ледяном хранилище, чуть не убившем этого мужчину, в хранилище, которое неожиданно оказалось самым лучшим местом для того, чтобы признаться ей в любви.

– Ты сначала сообщил это моему брату.

– Да.

– Я на тебя очень разозлилась, знаешь ли.

– Ты так и сказала.

– Очень разозлилась и пришла сказать тебе, как сильно я разозлилась. И на деньги тоже.

Он задрожал и снова уткнулся лицом ей в шею.

– Я хотел, чтобы ты стала свободна от всего.

– Я не хочу твоих денег, Дьявол.

– Мне они тоже не нужны. Без тебя они ничего не значат.

– Ты прекрасный, нелепый человек, – произнесла она. – Так почему же не взять вместо них меня?

– Вечность назад… ты спросила меня, почему я выбрал тебя. – Он говорил медленно и размеренно, словно было очень важно, чтобы она все расслышала. – В ту ночь ты мне понадобилась, потому что я думал, будто ты сможешь его завоевать. Потому что ты казалась женщиной, которой легко пожертвовать.

Она кивнула. Жалкая Фелисити. Пристенная фиалка, неудачница.

– Но все оказалось не так, – продолжал он. – И никогда так не было. Я хотел, чтобы ты была рядом. И не мог вынести мысль, что тебя получит кто-то другой. Кто-то кроме меня. – Он снова притянул ее к себе, холодным лицом уткнулся в теплую шею. – Господи, Фелисити. Мне так жаль.

– А мне нет.

Он резко отпрянул.

– Тебе не жаль?

– Нет. У тебя есть целая жизнь, чтобы загладить свою вину. А я намерена стать истинной дьявольской невестой.

Он широко улыбнулся.

– Я буду в восторге от каждой минуты.

– Я хочу увести тебя отсюда. Хочу согреть.

Он притянул ее ближе, крепко обнял.

– У меня есть кое-какие мысли насчет того, как ты можешь меня согреть.

Он прильнул губами к ее рту, и она так обрадовалась, что он даже в такую минуту может думать о поцелуях, что полностью отдалась ему, скользнула руками по груди вверх, к широким плечам и выше, выше, к заросшему щетиной подбородку, запустила пальцы в волосы, где нащупала влажный участок.