Скрытая цивилизация. О сексе, культуре, чувствах и зависимостях животных в дикой природе

Считается, что память искажена у большинства людей. Более того, через память мы определяем собственное Я. Мы рассматриваем себя как продукт своего опыта и задаемся вопросом, кем бы мы были, лишившись памяти. Кем бы я был без школьных переживаний, без воспоминаний о своем первом разочаровании в любви или о своей неописуемой радости, которую я испытывал при рождении своих детей? Наша эпизодическая память и есть мы. И вот теперь кто-то приходит и говорит, что большую часть своих воспоминаний я придумал сам!

Вы, наверное, сейчас думаете, что это касается только мелочей — уж действительно важные вещи вы-то помните. К сожалению, все как раз наоборот. Особенно небезупречно наш мозг работает с тем, что может оказать на нас наибольшее влияние или даже травмировать нашу психику. Сейчас об этом известно каждому юристу, работающему со свидетельскими показаниями, — каким бы надежным и правдивым ни был свидетель, принципы неврологии его подведут.

А можно повлиять на память в положительном ключе? Ответ: да. Элизабет Лофтус придумала небольшой эксперимент и для этого тоже.

Подопытным сказали, что в детстве у них был нарушен обмен веществ. И что его вызвало, например, неумеренное потребление шоколада, мороженого, конфет и других сладостей. Во время следующего приема пищи анализировали пищевое поведение людей с ложной памятью и без нее. Теперь вы не удивитесь, что те, у кого были ложные воспоминания, выбирали более здоровую пищу.[194]

Более того, недавно мы узнали, что на гиппокамп (область мозга, отвечающая за наше обучение) отрицательно влияет избыточный вес и что те, кто им страдает, учатся хуже и, следовательно, не могут хранить в памяти большой объем воспоминаний. Маленькое ложное воспоминание против множества настоящих! Элизабет Лофтус любит сравнивать это с историей про Санта-Клауса, которые мы легко рассказываем своим детям, потому что она обогащает детство, и у всех нас есть прекрасные воспоминания об этом времени. Честно говоря, я не могу ничего сказать о моральном аспекте этого.

Но какое отношение все это имеет к памяти нашего циркового слона? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте посмотрим на оба типа долговременной памяти, которыми мы располагаем. Не каждую из этих двух можно так легко обмануть. Практически невозможно изменить нашу процедурную долговременную память. Если вы когда-то научились ездить на велосипеде, бегать или плавать, вы можете рассчитывать, что во время ходьбы не начнете вдруг делать плавательные движения. Вероятно, вам будет несложно приписать эту форму долговременной памяти и животным тоже. Остается декларативная или описательная долговременная память. Она делится на эпизодическую и семантическую память.

Последняя хранит в себе наши знания о мире и позволяет понять, что подразумевается под понятиями, например, «Греция» или «отпуск».

Все вы знаете фильмы и книги, в которых с героем приключается амнезия. Бедняжки не могут вспомнить ничего личного, но они прекрасно справляются с компьютерами или имеют другие навыки из своей прежней профессиональной жизни. При такой форме амнезии не затрагивается семантическая память. Архитектор все еще может проектировать дома, врач может оперировать, а учитель учить. Как мы видим, затрагивается всегда самая чувствительная эпизодическая долговременная память. Именно она хранит наше прошлое и наше видение будущего, все то, что делает нас самими собой. И тем трагичнее, что она так чувствительна и легко поддается манипуляциям.

Теперь вопрос: есть ли такая память у животных? Если бы она была, мы могли бы влиять на поведение животных, манипулируя памятью.

Самыми популярными подопытными в такого рода исследованиях являются мыши, а вовсе не наши человекообразные родственники. Мыши не так близки нам генетически, но они дешевые и живут недолго. Кроме того, одобрение подобных испытаний на животных не вызовет проблем с комиссией по этике и не станет причиной общественных протестов. Конечно, эксперименты, чтобы выяснить, как работает память мыши, не проводятся. Ни один исследователь не получит на это финансирования. Но если эксперименты на мышах помогут больше узнать о нашем мозге, то появляются неограниченные финансовые возможности. Ведь речь идет ни много ни мало, а о потере человеческой идентичности и попытках сохранить эпизодическую память у пациентов с Альцгеймером.[195] Кто знает, может удастся найти и волшебную таблетку для более успешного обучения. Другими словами, речь идет об очень, очень больших деньгах.