Скрытая цивилизация. О сексе, культуре, чувствах и зависимостях животных в дикой природе

В одном из этих экспериментов мыши внедрили ложное воспоминание в эпизодическую память. Это воспоминание в определенном контексте показало поведение мыши, которая неожиданно панически отреагировала в знакомой и не опасной ситуации и замерла.[196]

Чтобы объяснить вам этот эксперимент, постараюсь упростить нечто чрезвычайно сложное и провести аналогию. Вы все хоть раз слышали про форматирование жесткого диска. В принципе вряд ли в этот момент что-то действительно стирается. Стерта лишь информация о том, где что-то лежало. Так что исчезли только путевые указатели, а информация все еще на месте. В нашем организме эту функцию берет на себя гиппокамп. Он является чем-то вроде указателя для отдельных фрагментов памяти, потому что он знает, где что хранится.

Поскольку гиппокамп участвует в развитии эпилепсии, хирург Генри Густав Молисон в 1953 году в Хартфорде, штат Коннектикут, удалил у пациента большую часть гиппокампа. Операция прошла успешно, потому что была вылечена эпилепсия, но человек не мог больше ничего запомнить и имел ограниченный доступ к своим воспоминаниям. Гиппокамп — чрезвычайно важная, изобретенная природой давным-давно область мозга.

В нашем эксперименте с мышью исследователи достигли методического шедевра. Они просверлили 0,5-миллиметровым сверлом голову мыши и заразили ее вирусом, который контрабандно ввел новые гены для синтеза белка в определенные клетки гиппокампа. Эти новые белки вмешивались в работу клеток и управлялись светом. В центре наших мозгов темно, поэтому в операционное отверстие имплантировали световод. Так можно было включать и выключать функцию манипулирования клетками гиппокампа. Именно так ученым удалось активировать энграмм, который вызывал страх в ситуациях, когда не было причин для беспокойства.

Субъективно мыши могли помнить ситуацию, которая была опасной, и вели себя соответственно. После эксперимента мозг извлекли для продолжения исследований.[197]

Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я так подробно об этом рассказываю? Я просто хотел показать, что и другие животные обладают эпизодической долговременной памятью и также могут помнить эпизоды своей жизни, которые оказывают влияние на их поведение. Если бы это было не так, подобные эксперименты, вроде манипулирования памятью мыши, вообще бы не проводились.

Но, как я уже говорил раньше, к этой проблеме можно подойти и по-другому. Поведенческие биологи обычно наблюдают за поведением животных и делают выводы о лежащих в их основе когнитивных способностях. Мы уже узнали, что слоны живут в культуре. Поскольку в культуре особи учатся друг у друга и, соответственно, меняется поведение, логично предположить, что у животных есть пожизненная память. Я хочу еще раз это подчеркнуть. Было доказано, что группы слонов, возглавляемых опытной самкой, имеют большие шансы на выживание во время засухи.[198] И напротив, в сообществах, которым не управляли опытные животные, особенно высока смертность детенышей.[199] Во времена засухи немногие еще живые опытные животные могли пользоваться другими источниками еды и питья, потому что помнили о них. Очень похоже на историю про слона и пекаря, которая может оказаться вполне правдивой.

Еще один прекрасный пример — дельфины. Они в ранней юности изобретают свой индивидуальный свист. У каждого дельфина он свой, что можно сравнить с человеческими именами (см. главу «Личность»). Очевидно, что можно помнить имена других десятилетиями.

Исследователи озвучили посредством подводных громкоговорителей записанные ранее имена дельфинов. Если они знали имя, потому что этот дельфин когда-то был в том же дельфинарии, то они реагировали однозначно. Это позволило доказать, что длительность памяти животных не менее 20 лет.[200] Это заметно, потому что многие животные стареют в дельфинариях. Но я не могу и не хочу представлять, что почувствовала мать-дельфиниха, когда услышала голос своего ребенка, исчезнувшего 10 лет назад. Кстати, против подобных экспериментов выступает WDC, я работал научным руководителем немецкого департамента этой крупнейшей международной организации по защите китов и дельфинов. Невозможно предсказать, какие психологические последствия повлекут за собой такие переживания. Это особенно касается тех животных, чья личность формируется собственной биографией.

Память хорошая не только у млекопитающих. Как и белки, вороны прячут припасы на зиму. К сожалению, у белок, хотя они и млекопитающие, не очень хорошая память — они часто теряют свои запасы. Хорошо, что многие белки делают припасы, поэтому вооружаемся нюхом и спасаемся заначкой сородича.