Скрытое во мне

И мне стало ясно, как Стас узнал, что я интересуюсь парнями. Он выбрал меня целенаправленно и, кажется, поэтому поехал с нами на эту пьянку, хотя до этого и носа не казал на улицу, сидя в доме брата. Мне некогда было задавать вопросы и думать накануне, проснувшись, организм берег меня от новых потрясений, но теперь реальность обрушилась ушатом холодной воды.

Так все просто оказалось. Друг детства по доброте душевной решил мне оказать услугу и свести с братом, оказавшимся на деле моральным уродом. Неопытный деревенский мальчишка выглядел для него простым и доступным вариантом, к тому же настолько пьяным в нужный момент, что и сил много прилагать не пришлось. Никаких уговоров и ухаживаний, а после, на сто процентов уверен, обошлось и без угрызений совести. Как он там сказал? Бывает и хуже?

Конечно, Леха не мог угадать, что подобное произойдет, да и до сих пор до конца не ведает о случившемся, но тогда мне виделась во всем именно его вина. Его смеющиеся глаза и кривая ухмылка, эти протянутые мне свечи, словно великое одолжение со стороны любимого брата, — все говорило о причастности и осведомленности. И я сорвался. Резко выбросив кулак вперед, разбил ему нос с одного удара. Схватил за грудки и припечатал к старенькой груше так, что он ударился о ее ствол затылком. Дезориентированный и оглушенный моим внезапным нападением, Леха не оказывал сопротивления и смотрел на меня выпучив глаза. В ярости, растеряв остатки здравого смысла, я впился в его горло руками и начал душить, приблизившись настолько к его лицу, что ощутил запах крови, тонкими струйками льющейся из носа.

— Ты знаешь, что он сделал?! — орал я как сумасшедший, начиная бить его головой о ствол. — Знаешь, сука?!

Он хрипел и цеплялся за мои руки, стараясь оторвать от своей шеи, сучил ногами по земле, как я прошедшей ночью, смотрел на меня безумными глазами, но оттолкнуть не мог. Что еще я тогда кричал не помню, как часто это бывает в приступах ярости, действовал чисто рефлекторно, и мне повезло, что поперек груди меня кто-то схватил и оттащил от парня. Это оказался отец, каким-то чудом услышавший потасовку и прибежавший нас разнять. Если бы не он, я бы Леху убил.

Я старался вырваться из цепких рук отца, снова достать до друга детства, свалившегося на землю, хватающегося за горло, и только увидев испуганные глаза матери, которая прижалась к дому, моя ярость пошла на спад. Перед мысленным взором пронеслись все картинки ночных событий, пришло понимание моего поступка и горькая обида на друга и его долбаного братца, так удачно смывшегося из нашего поселка в свой родной город.

Отец почувствовал, как я обмяк в его крепком захвате, и отпустил. Помог подняться Лехе с земли и повел в дом, чтобы оказать первую помощь. А ко мне подошла мама и крепко обняла, передавая свое спокойствие и защиту нежными руками, как когда-то в детстве, когда я сильно болел. Мы дождались с ней ухода друга сидя на скамейке во дворе, не говоря ни слова. Она гладила меня по спине и рукам, перебирала растрепанные светлые, как у отца, волосы, я же молча смотрел на свои руки и с сожалением понимал, что друга у меня больше нет.

И снова повторюсь, что родители у меня самые лучшие на свете: не стали донимать расспросами и длинными разговорами, допытываться до причин драки и искать виноватых, они просто оставили меня в покое в тишине моей комнаты и ждали, пока я сам отойду от случившегося. Лишь отец вечером того дня зашел ко мне тихо и присел на край кровати, на которой я раскинулся звездой и лежал, пялясь в потолок. Он положил на одеяло у моих ног принесенное Лехой лекарство и пристально посмотрел в глаза.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — осторожно спросил он.

— Нет, — покачал я головой, отведя взгляд в сторону.

— Уверен?

— Да, — ответил я тогда, и мы закрыли эту тему раз и навсегда…

Артур зашипел и отстранился от тампона с антисептиком. Я же скривился, словно ощутил его боль, и с сожалением пробормотал, снова поворачивая его голову к себе за подбородок:

— Извини. Потерпи, нужно обработать.

Мельком глянув на меня, парень послушно подставил лицо, и я осторожно коснулся раны. Короткими промоканиями пробежался по разбитой губе и сразу подул на нее, стараясь облегчить страдания. Артур сидел на столе тихий как мышь и чутко реагировал на каждое мое прикосновение.

Вытащить его из ванной не составило труда, учитывая, что я остыл и больше не собирался на него нападать. Но вот его физиономия заставила ощутить в груди чувство вины и сожаления. Парень смотрел на меня затравлено и с обидой, следил за каждым движением, словно зайчишка, готовый убежать от злого человека в любой момент, стоит только тому сделать резкий выпад. И я старался его не пугать, говорил вполголоса и двигался плавно.