Скудельные сосуды. Практика личной молитвы по преданию святых отцов.

Неизвестный автор «ответов» недвусмысленно заявляет, что обычай (éthos) христиан поворачиваться на восток во время молитвы основывается на установлении (théseί) человеческом, а не природном (phýsei). Но почему люди, и христиане в первую очередь, считают «восток» более достойным поклонения по сравнению с другими странами света, он нам не объясняет; другие отцы – более ранние и более поздние – говорят об этом подробней. Интересно замечание о том, что мы всегда наклоняемся в направлении нашего взгляда. У человека есть лицо в физическом и духовном смысле, которое он поворачивает к тому, к кому обращается: этот жест глубоко символичен, как каждый знает по собственному опыту.

В заключение автор заявляет, что обычай поворачиваться на восток во время молитвы опирается еще на апостольское предание, т.е. относится ко временам самого основания Церкви. Этого мнения придерживаются и другие отцы, например, святой Василий Великий¹⁷⁹⁾.

* * *

Итак, начиная с апостольской эпохи, христиане во время молитвы, поклоняясь Богу, обращались на восток, но вовсе не потому, что только там Богу воздавалось достойное поклонение, как замечает Григорий Нисский¹⁸⁰⁾. Однако откуда же явился этот обычай? Ибо еще в IV веке он не был известен всем.

Посему во время молитвы все мы смотрим на восток, но не многие знают, что при сем мы ищем древнего отечества, рая, который «насадил Господь в Эдеме, на востоке»¹⁸¹⁾.

Первая и наиболее важная причина, по которой христиане считают восток более достойным почитания, чем три другие страны света и потому поворачиваются туда с молитвой, связана с самой историей спасения, рай помещался «на востоке»¹⁸²⁾. Рай находится повсюду, где «изначальная», исходная и подлинная воля Божия осуществляется в творении. Грехопадение первой человеческой пары разрушило этот порядок и привело к изгнанию ее из того «древнего отечества»¹⁸³⁾. Но, несмотря на это, изначальная воля Божия, вызвавшая на свет творение, сохранилась, и потому уже в самом наказании было заключено обетование того, что это изгнание не будет бесповоротным.

Бог «изгнал» Адама, как и жену его, «из рая». Но то, что было удалено, имеет возможность и вернуться. Ибо Бог изгнал их, не лишив надежды на возвращение, но сотворил так, что они, сидя /перед раем/¹⁸⁴⁾, жили воспоминанием о нем, взирая на него своими очами¹⁸⁵⁾.

В том-то и состоит спасительное дело Христа, чтобы исполнить это обетование и выявить изначальную волю Божию в момент творения. Так, например, о разводе, дозволенном законом Моисеевым, Он говорит:

Сначала не было так!¹⁸⁶⁾.

Это «начало» (arché), понимаемое не только во временном, но в сущностном, глубинном смысле как «нормативный принцип», было и остается определяющим. И потому человек не может разделить то, что Бог соединил «в начале»¹⁸⁷⁾. Так говорит СЛОВО, ибо и оно само в абсолютном смысле «было в начале у Бога»¹⁸⁸⁾. И было целиком едино с изначальной и подлинной волей Божией.

И потому, когда христианин во время молитвы поворачивается на восток, перед его духовным взором возникает рай как то «древнее отечество», где он целиком является самим собой, живущим в совершенной гармонии со своим Творцом, с Которым он говорит лицом к лицу, как и в гармонии со своими ближними и с творениями, которые его окружают. Он созерцает «древо жизни», от которого, благодаря Кресту Христову, он более не отсечен. Вот почему обращенность молитвы на восток уже с древних времен отмечалась крестом на стене. Отсюда становится понятным, что только эта ориентация молитвы дает молящемуся возможность осознания всей спасительной глубины просьбы о прощении грехов, содержащейся в «Отче наш». Об этом с мудрой проницательностью говорит Григорий Нисский.

Когда молясь, мы смотрим /на восток/ и мысленно вызываем в памяти изгнание из этих светлых и блаженных мест, расположенных на востоке, то сами начинаем постигать значение слов /«и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим и не введи нас во искушение»/¹⁸⁹⁾.

* * *