Скудельные сосуды. Практика личной молитвы по преданию святых отцов.

Учитывая все сказанное до сих пор, не приходится удивляться, что все другие излюбленные обычаи должны были уступить место этой «ориентации на восток» во время молитвы, как бы значимы и богаты символами они ни были сами по себе. Вот что пишет Ориген:

Теперь нам следует немного сказать и о том, к какой стороне неба нужно быть обращенным при молитве. Так как сторон четыре, а именно: север и юг, запад солнца и восток, – то кто же не согласится, что сторона, где восходит солнце, ясно на то указывает, что и при молитве мы должны обращаться туда, в знак того, что души смотрят на «восход истинного Света?»²¹²⁾.

Если же кто-нибудь желает приносить свои молитвы при отверстых дверях дома, в какую бы сторону эти двери ни были обращены, и если кто утверждать будет, что вид неба имеет в себе нечто более привлекательное, чем вид стены, – в случае, если восточная сторона дома не имеет никакого просвета (ни окна, ни двери), – тому можно возразить: так как здания строятся с проемами к той или другой стороне неба по простой договоренности (thései), а восток над прочими сторонами имеет по природе (phýsei) своей превосходство, то естественное нужно предпочитать произвольно устрояемому. И почему бы тому, кто желает молиться на открытом воздухе, исходя из этих соображений, не обращаться при этом на восток, а не на запад? Но если есть достаточные основания предпочитать восток, то почему же не следует делать это всегда и везде?²¹³⁾

Человек в древности, как иудей, так и язычник, имел обыкновение, как мы увидим ниже²¹⁴⁾, молиться, взирая на открытое небо. Этот излюбленный обычай должен был отныне, когда это необходимо, уступить место христианской «ориентации на восток», даже если мы при этом оказываемся перед закрытой стеной! Ориген в данном случае категоричен: выбор места для молитвы, молитвенная поза и прочее могут иногда зависеть от обстоятельств, но никоим образом не обращение на восток при молитве. Это направление исключает все другие страны света²¹⁵⁾. Именно туда «всегда следует обращать свой взор»²¹⁶⁾, даже если обоснование этой церковной традиции известно не всем²¹⁷⁾. Каковы эти обоснования, Ориген указывает здесь только своим упоминанием «о восходе истинного Света», однако, в своих существенных чертах они те же, что были названы более поздними отцами.

* * *

Впрочем, отцам было хорошо известно предпочтение востока перед тремя другими странами света, и эта «ориентация на восток» во время молитвы была засвидетельствована даже за пределами библейского откровения. В эпоху универсальных встреч религий следует вновь обратить внимание на то, каким образом отцы объясняют это единодушие.

Потому и древнейшие храмы смотрели на запад для того, чтобы те, кто стояли перед изображениями богов, были бы обращены к востоку²¹⁸⁾.

Обращены к тому «восходу» «вечного света»²¹⁹⁾, от которого народы удалились по собственной инициативе, когда принялись за построение Вавилонской башни – бесчестие, за которое они были наказаны Богом тем, что утратили один язык, который до сего момента был для них общим²²⁰⁾. Только Израиль не отошел от этого «востока» и потому сохранил свой изначальный «язык востока» и тем самым остался единственным «уделом Господа»²²¹⁾, как глубокомысленно замечает Ориген²²²⁾.

Божественный Наставник вел также и язычников, хотя они и не сознавали того в самом их ложном служении идолам, к тому «восходу», к тому истинному их началу (arché), откуда воссиял свет из тьмы²²³⁾, то есть, к самому Христу, «Солнцу правды» для «сидящих во тьме»²²⁴⁾ подобно тому, как солнце дает взойти дню познания истины²²⁵⁾.

* * *