Скульптор твоего тела

Сам процесс проходил в несколько этапов. На первом приеме я внимательно выслушивал пациентку, потом просил ее полностью раздеться и, на специально оборудованной площадке в углу за ширмой, фотографировал ее во всех ракурсах. Фотик на штативе был великолепный, освещение подобрано так, чтобы не оставалось теней, поэтому снимки получались четкие. Потом загружал снимки в специальную программу, созданную неким, неизвестным мне компьютерным гением по заказу Котельниковой. Далее вместе с пациенткой (уже одетой, конечно) мы садились и я, выслушивая ее пожелания, заносил их в соответствующие разделы. Далее программа, после обработки, которая занимала пару минут, выдавала несколько вариантов предполагаемого внешнего вида после лепки (для пациентки — операции). Если ни один вариант ее не устраивал, мы выбирали наиболее близкий к идеалу ее мечты и дорабатывали его до тех пор, пока женщина, которая должна была выложить за это огромные деньги, не оставалась довольной предполагаемым результатом. На практике это оказалось труднее всего — ох, уж эти женщины! После этого я просил ее подождать в оборудованной мягкими креслами комнате, являющейся неким «предбанником» моего кабинета. Там были столики с кучей всегда самых свежих модных журналов, а также специально обученная девушка предлагала ей кофе и напитки, чтобы пациентка не скучала. Я же сравнивая имеемое и желаемое, тщательно помечал все места, которые будут подвергнуты изменениям, прописывая, насколько сложно будет сделать то или это. Потом оба снимка я отправлял Светлане Ивановне, которая уже сама выставляла расценки в составленном мною прайс-листе предполагаемых изменений и выставляла общую сумму за услуги.

Далее я выходил к пациентке и с самым любезным видом провожал ее в кабинет Котельниковой. Остальное не мое дело, как она будет ее обрабатывать и уламывать — это проблема владелицы салона. Из нас двоих коммерсант не я. Светлана Ивановна, уладив финансовые вопросы, звонила мне и согласовывала день и время операции. На этом первый этап завершался.

Потом, в назначенный день пациентка ложилась в наш стационар, состоящий из одной единственной, но зато роскошной палаты со всеми мыслимыми удобствами, я бы в такой и сам пожил с удовольствием. После чего, набивая цену, пациентку подвергали различным процедурам: кололи безобидные витамины, мыли, удаляли все волосы на теле, делали массажи и прочее, что тоже входило в стоимость, естественно. Ничего из этого не было нужно для планируемой операции, но женщинам нравилось и создавало иллюзию солидного учреждения. В этой палате она ночевала, а на следующий день, обычно, в десять часов утра, ее приглашали в операционную, которая находилась за стеной моего кабинета. Медсестра помогала пациентке улечься на роскошный операционный стол (вот бы нам такой в районной больнице!) и, накрывала ее сверху простыней. Тогда заходил я — Скульптор, весь в белом, с широкой и ободряющей улыбкой, увидев которую дама должна была понять, что ей ничего не угрожает, она в надежных руках, и сразу же успокоиться, если волновалась. Впрочем, дама уже с утра уколотая хорошими успокоительными препаратами, вид имела расслабленный, а взгляд затуманенный. По моему кивку медсестра, особо проинструктированная Котельниковой и в меру ею запуганная, вводила в вену пациентке тщательно выверенную дозу снотворного, и уходила. Я запирал за ней дверь и приступал к работе. Никакого анестезиолога мне не требовалось, сон лежащей на столе женщины я и сам отлично регулировал посредством периодически забираемой у нее энергии. Тут, главное, не переборщить, чтобы на выходе не получить очень красивый труп.

Ну а дальше самое главное — процесс творения, который доставлял мне неизъяснимое удовольствие, а уж удовлетворение, которое я испытывал глядя на конечный результат своей работы, наверное, испытывали и Микеланджело, и Донателло, и Бернини. Да, в последнее время я увлекся скульптурой и стал завсегдатаем музеев.

По окончании лепки, я звонил Светлане Ивановне, и мы вдвоем (а кому еще доверишь?), плотно заматывали получившуюся красавицу бинтами, пропитанными разными пахучими мазями для создания необходимой атмосферы. Ее увозили в палату, где она проводила, замотанной в бинты по глаза, целую неделю (что тоже входило в прайс), глядя в навесной телевизор. Медсестры заботливо кормили ее с ложечки, ставили и убирали судно. Родственники и подруги навещали и развлекали. В общем, все, как положено.