Скунс и Барсук. Невероятное сокровище

Барсук вернулся на кухню вместе с маленьким ежом в красном клетчатом шотландском берете. На мордочке ежа угадывался стыдливый румянец. Барсук слегка подтолкнул его в дверях и объявил:

– «Книжное оборзение» обнаружено.

Опустив голову, мистер Дж. Еж протоп-топ-топал через кухню, забрался на стул и положил «Оборзение» на стол. Он посмотрел на Скунса:

– Я прошу прощения. Я думал, что у нас договорённость.

Скунс фыркнул.

– Договорённость? Когда мы успели договориться? Не припомню, чтобы я разрешал вам забирать моё «Книжное оборзение».

– Не может быть, – ёж беспокойно заёрзал, оглядываясь по сторонам. – Хм, да… Похоже на то.

Барсук поморщился, глядя на него.

Скунс наклонился вперёд.

– Почему вы так поступаете? Зачем вы без спроса берёте моё «Книжное оборзение?»

Мистер Дж. Еж судорожно вцепился в свой шотландский берет и несмело поднял глаза на Скунса.

– Сначала я говорил себе, что беру «Оборзение» на время. Я увидел лежащий на тротуаре «Воскресный Лай» – новенький, в обёртке. Я сказал себе, что просто загляну в «Оборзение» и сразу верну его на место. Но оказалось, что вернуть его на место не так-то просто.

Скунс горячо закивал.

– Отпечатки лапок на упаковочной бумаге!

Мистер Дж. Еж посмотрел на свои лапки и быстро сунул их в карманы. Он продолжил, тараторя всё быстрее:

– А потом я сказал себе, что вы всё знаете, но вам неважно. Я вскарабкался наверх, достал его из банки «Персиков в сиропе»…

– И бросил под рододендроном! – вставил Скунс.

Мистер Дж. Еж покраснел под шёрсткой, и слова прямо-таки посыпались из него:

– И в конце концов я сказал себе: «Скунс ничего мне не говорил. У нас с ним негласная договорённость». Примерно в это время в округе появилось так много разбрызгивателей, и они включались так неожиданно, что я стал носить «Оборзение» в…

– Безносом ботинке! – сказал Скунс.

– Именно, – согласился мистер Дж. Еж.

Скунс тяжело вздохнул. Он посмотрел на сгорбившегося на стуле мистера Дж. Ежа:

– Нужно было просто с вами поговорить. Мы могли бы во всём разобраться гораздо раньше.

Скунс обернулся к Барсуку:

– Ты был прав. Выходит, я действительно испробовал не совсем всё.

– Мм, – сказал Барсук, не найдя более подходящего ответа.

Мистер Дж. Еж выпрямился и остановил взгляд на Скунсе.

– Я не должен был брать чужое! Скунс, я прошу прощения. Я больше не буду забирать ваше «Книжное Оборзение», – он кивнул самому себе. – «Книжное Оборзение» в «Воскресном Лае» – моя слабость. Я поглощаю книжные обзоры с таким же наслаждением, как и сами книги. Это ДОЛЖНО наконец прекратиться.

Скунс уставился на него:

– Правда? Вам так нравятся книжные обзоры? Серьёзно?

Мистер Дж. Еж воззрился на него с удивлением, как будто успел забыть, что Скунс сидит перед ним.

– Да. Но это ничуть не извиняет моё поведение. Такого больше не повторится.

Скунс наклонился к нему:

– Всё дело в охотничьем азарте. Иногда думаешь: а что, если я найду идеальную книгу для Ночи Длинных Рассказов?

Ёж широко распахнул глаза и яростно закивал.

– Иногда достаточно даже просто вообразить удовольствие, которое доставит тебе чтение той или иной книги.

Скунс стукнул лапкой по столу.

– Да!

– А борзые? – возбуждённо продолжил мистер Дж. Еж. – Борзые знают, как правильно обозревать книги. Борзые любят книги и чтение. Это их страсть. Они пишут всегда стильно, оригинально и с юмором. – Он поднял коготь. – Кроме того, борзые объясняют, что им нравится, а что не нравится, так что сразу понятно, почему они пришли к тем выводам, к которым пришли. Так с ними гораздо удобнее не соглашаться. – Мистер Дж. Еж поднял бровь. – Борзые уважают своих читателей.

Скунс секунду сидел с раскрытым ртом, а потом воскликнул:

– Ха! Я думал, это из-за того, что они быстрые и всегда первыми находят новинки. Ну, потому что знают, за чем нужно охотиться.

Мистер Дж. Еж заговорщически поднял бровь.

– Наверняка это тоже помогает.

– Вам нравится «Книжное оборзение» так же сильно, как и мне! – воскликнул Скунс.

Секунду ёж и Скунс просто смотрели друг на друга, улыбаясь. Потом мистер Дж. Еж похлопал по столу.

– Ну, наслаждайтесь. – Он слез со стула и направился было к выходу, но замер. Он запустил лапу в карман и вытащил оттуда сложенный в квадратик лист газеты. – Страница двенадцать. Нижний уголок. – Он положил её на стул и посмотрел на Скунса. – Прошу прощения – ещё раз.

Мистер Дж. Еж бросил последний взгляд на Барсука и вышел из кухни.

– Мистер Дж. Еж! – позвал Скунс. – Не хотите ли маффин с грушей и имбирём? Я как раз собирался их испечь.

С этого всё и началось. С тех пор каждое воскресенье мистер Дж. Еж приходил на воскресный завтрак и чтение «Книжного оборзения». Правила они установили такие: «Оборзение» с кухонного стола не уносить. Ничего не рвать. Бурные дискуссии о книгах поощряются и всячески приветствуются.

Но в то воскресенье мистер Дж. Еж был не единственным их гостем. Вечером Барсук услышал доносящийся с заднего двора голос Скунса: