Скверна

Небо за высокими домами горело. Солнечный свет окрасил реку красным. Скоро наступит вечер, и все станет неопределенным. Если она переживет сегодняшний вечер, она покинет этот мир и попадет в другой, неизвестный. В последний раз при схожих обстоятельствах она плакала. Горевала. Мучилась.

В этот раз все иначе. Ей не надо свергать никаких Советов, не надо разрушать никаких залов. И она не будет горевать из-за отъезда.

Ей хотелось убраться отсюда с того самого дня, как она попала в этот мир. Ни одно место не может быть хуже этого медленно умирающего мира, который сверкает огнями и ревет на поворотах. Она не человек. Она Дрейри. Наполовину слепая. Хирку пугало, что она совершенно безоговорочно приняла этот факт. Возможно, все дело в обещаниях Грааля, в его туманных рассуждениях о жизни и смерти. О власти над Потоком. Она что, глупее имлингов? Неужели она просто нашла нового Всевидящего и стала его последователем?

Хирка перебирала ракушки, привязанные к шнурку ее мешка. В отличие от многого другого, они были похожи на местные ракушки. А какие еще вещи похожи во всех мирах? Где корни этой одинаковости? Что общего у сотен миров, которые она видела на карте? Что в них?

Краснота на небе поблекла. Время пришло.

Она нашла конец клейкой ленты и оторвала два куска. Они накрепко прилипли к пальцам, и ей пришлось перевесить их на предплечье. Хирка вынула нож из-за голенища и приложила к руке. Вдоль, чтобы острие выступало из-за локтя при сгибании руки. Она заметила, что лезвие чуточку коротковато. Хирка продвинула его еще немного вперед и попробовала согнуть локоть.

Лучше. Хватит, чтобы ранить, и в то же время ножа не видно.

Она прикрепила нож к предплечью за рукоятку при помощи клейкой ленты и потрясла рукой – нож не отвалился. Две серые полоски удерживали его на месте. Нож ей понадобится. Хирка опустила вниз рукав свитера, убрала остатки клейкой ленты в мешок, встала и спустилась вниз через окно на крыше. Она спрыгнула на пол и наткнулась на Наиэля.

– Нам надо идти, – сказала она.

Он стоял у подоконника, заваленного полусгнившей едой. Он ел. Много. На нем по-прежнему была одежда Стефана, но сам Наиэль никогда еще не казался Хирке таким чужим.

Он склонил голову набок и посмотрел на нее бледными, как белый лист бумаги, глазами. Молча. Бессмысленно.

– Возьми с собой все, что нужно, – сказала она. – Мы сюда не вернемся.

– Здесь нет ничего нужного мне.

– И мне тоже.

Она оглядела пыльный чердак, который приютил их на эти дни. Грязный. Заплесневелый. Полный каких-то ржавых деталей. Она задумалась, смогли бы эти детали превратиться во что-нибудь, если бы она собрала их вместе. Можно ли их починить?

Этого она никогда не узнает.

Хирка направилась к выходу и услышала шаги Наиэля за спиной. Ей захотелось вознести молитву Всевидящему и попросить его, чтобы никто не заметил нож, но это не имело смысла. Всевидящий идет за ней. И это от него ей надо защититься.

Полагаться Хирка могла только на себя.

Церковь казалась еще более одинокой, чем ей помнилось. Выгоревшие руины. Кто-то попытался прикрыть крышу пленкой, но ее уже в нескольких местах порвало ветром. Ворота были закрыты на цепь, перед входом стояли высокие опутанные полосатыми клейкими лентами металлические заграждения, на которых висели желтые таблички. Плохая преграда, если учесть, что каменная стена вокруг кладбища была высотой с Хирку. Она взобралась наверх.

– Где они? – спросил Наиэль. – Где эта армия?

– Мы уже говорили об этом, Наиэль. Я сказала, чтобы они дождались, когда Грааль войдет внутрь. Они здесь, прячутся в переулках, – Хирка огляделась в надежде, что так оно и есть.

Вдали под уличным фонарем она разглядела мужской силуэт. Казалось, мужчина подбрасывает вверх монетку. Она ткнула Наиэля и кивком указала на фигуру:

– Это Исак… Они здесь.

Наиэль осклабился, перепрыгнул через ограждение, остановился и внимательно огляделся. Он осмотрел каждый могильный камень, каждый угол. Он был начеку. Он боялся. Хирка знала, что Наиэль ни за что не пришел бы сюда, если бы в этом не было крайней необходимости.

Из мира людей нельзя уйти без Грааля и его союзников в Имланде, у которых имелся Поток и знания о том, как открыть каменные врата. И все же Наиэль медлил, и Хирка не могла его осуждать. Память о мучениях, через которые он заставил пройти своего брата, тот пестовал тысячу лет. Наиэль проявил непростительную жестокость, поскольку был уверен, что больше никогда не увидится с братом.

Дверь в церковь была заперта, но это не имело значения. Войти можно по-разному. Хирка зашагала вдоль длинной стены. Пахло гарью, но запах этой гари был ей незнаком. Она помнила лачугу, которую подожгла перед бегством в Равнхов, но здесь все было иначе. Запах горелого дерева смешивался с чем-то искусственным, что она не могла определить, и застревал в носу. Она выбрала для встречи это место в частности из-за запаха. К тому же место было заброшенным, но знакомым, а запах пожара мог скрыть запах забытых от Грааля.