Скверная

– Да не преследую я ее! – возмутился инкуб, и на его щеках проступили красные пятна. – Посоветоваться хочу.

Я повернулась к нему, но на всякий случай отгородилась своими свертками. Некоторые из них получились довольно объемными. Хоть какая-то защита.

– Насчет чего?

– Как понравиться твоей подруге? – Вопрос был ожидаемый, но от этого не менее странный. – Она от меня упорно бегает. Ни одного сообщения не прочла. А цветы вообще отдала первой встречной девушке на улице.

– Надеюсь, тебе хватило ума не приударить за этой первой встречной? – строго спросила Розабель.

Смешок пришлось прятать за поднесенной к губам ладонью.

– Хватило. – Инкуб, точно воробей под дождем, втянул голову в шарф, замотанный поверх серого пальто.

– Что ж, ты не безнадежен, – слегка куснула его эта ведьма… и решила все за меня: – Она попытается поговорить с Милитой.

Что?..

Родственницы, тем более такие, это… слегка безумно.

– Вообще-то, Милли многое пережила, и я не думаю, что…

Попытка воззвать к голосу разума провалилась, меня бесцеремонно перебили:

– Брось, они созданы друг для друга!

Инкуб на этом заявлении просиял и закивал.

Чувствуя себя немного предательницей, я смиренно потащилась с этой парочкой в таверну. В конце концов, насчет нас с Холдом «бабуля» вроде бы не ошиблась. Может, и тут предсказание совпадет с реальностью?

Платил за ужин Чейтон.

А я тем временем наговаривала сообщение жуку.

Посредник из меня, правда, оказался так себе. Милли заявила, что «этот инкуб» ей ни капельки не нравится, потом напомнила, как он поставил мне метку и вместо того, чтобы по-человечески ухаживать, развлекался в борделе с сомнительными девицами, а закончилось все вопросом: «По-твоему, я такого мужчину заслуживаю?» Ответить мне оказалось нечего. М-да. И Чейтон заметно загрустил.

– Истинная ведьма, – присвистнула «бабуля», а уж она в ведьмах разбиралась.

Снедаемый внезапными чувствами страдалец вскочил, опрокинув стул, и стрелой вылетел из таверны.

– Хотя бы за ужин заплатил, – хмыкнула Розабель.

– И что? Они не будут вместе? – Как-то и мне стало тоскливо.

Она пожала плечами… и чуть отодвинулась, давая возможность разносчице поставить перед нами тарелки.

– Не знаю. Иногда я все-таки ошибаюсь, – признала моя старшая родственница. – Но сегодня я впервые заметила за Чейтоном настойчивость. Ему это не особенно свойственно. Знаешь, не одна красотка, так другая. Но твоя подруга что-то в нем зацепила.

Мне тоже так показалось.

Во времена метки ко мне у него не было даже части того интереса.

– А откуда он у Дэлориана вообще такой взялся? – Раз уж все равно ужинаем и болтаем, я решила выяснить все интересное. – Холд как-то упоминал, что Чейтон – приемный сын старшего мерца. Но официально и сам Холд приемный… А Чейтон еще и инкуб. Как так вышло?

Лицо Розабель на миг накрыла дымка печали.

– Чейтон – сын свергнутого мерца Зимы. Ты ведь уже слышала ту историю? – В этом месте я кивнула. Да, в общих чертах. – Никто точно не знал, откуда у Зимы мальчишка. Бедняге уже тогда приходилось несладко. А потом, после всего случившегося, его вообще возненавидели, вот Дэлориан и взял его себе, чтобы защитить.

– А Холд? – Я вцепилась в возможность выяснить сразу много интересного. – Почему он тоже считается приемным сыном и ведет почти обычную человеческую жизнь? И почему мерц Весны – Чейтон, а не он?

– Что, уже хочешь быть женой правящего фейха? – поддела меня эта язва.

Сдаюсь, у нее получилось. Я немного покраснела.

– Нет, пожалуй. – И это было искренне.

– Потому что твой Холд сам так решил, – все же продолжила отвечать на мои вопросы она. – Дэлориан, конечно, видел родного сына на престоле, но Холд уперся.

– Да, он это умеет, – вырвалось у меня.

– Ну вот, – кивнула Розабель. – Твой принц с самого начала хотел свободы, поэтому и скрыли его истинное происхождение. Если бы все знали, ему бы пришлось принять полную силу. И тогда у него вряд ли было бы право выходить на вашу сторону. Тем более жить там постоянно.

Ох. Вот и ответы.

И они мне нравятся.

И Холд нравится все больше.

– Получается, Дэлориан все еще один? – Желание всех осчастливить оказалось заразным. Я подозрительно покосилась на источник «инфекции».

– Одинок и печален, – подтвердила она. – И мои гадания молчат, будто кто-то связал их немой клятвой.

Мы обменялись сочувствующими вздохами.

После чего Розабель подалась ко мне и, понизив голос, призналась:

– Нет, он, конечно, запретил мне гадать на себя, но я все равно не оставляю попыток.

– И?!

– Пока там совсем глухо.

Что ж, ладно. Свобода тоже иногда может быть приятной, но мне не показалось, что Дэлориан наслаждается своей.

…Вернувшись домой, я сразу же угодила в ловушку объятий Холда – и вот мы точно друг другом наслаждались. От макушек до кончиков пальцев на ногах. До самой капли. На время забыв о скопившихся тайнах, нависшей над городом опасности и всех расследованиях. Нам просто было хорошо вместе. И впервые за несколько лет я не пыталась предсказать, каким будет мое будущее и сколькими страданиями придется расплачиваться за мгновения счастья.