Сквозь аметистовые очки

– Ну, у нас так говорят, когда человек ходить не может. А доктор сказал – суставы. Прописал таблетки для восстановления хрящей. Дорогущие! А толку – ноль. Потом приехал сын Пал Палыча и увез его. Дом так и стоит бесхозный. Года три тому назад, или даже все пять, кто-то хотел купить. Стали искать хозяина – и не нашли. А потом сын его приехал, привез картину. Вроде как на память. Мы и поняли, что он умер.

Автобус свернул с трассы и запрыгал по грунтовке мимо простирающихся до самого горизонта полей.

– Я так и не поняла, ты до Рассветного поедешь или в Сосновке сойдешь? Если в Сосновке, то уже почти приехали. А в Рассветном про Пал Палыча вряд ли тебе кто расскажет.

– В Сосновке выйду, – сказал Федор. – Я бы в школу зашел, картины посмотреть. А эта Эльза Львовна еще работает?

– А куда же ей деваться? Конечно, работает.

За окном замелькали заборы. А за ними яблони, ветви которых были столь щедро усыпаны нереально крупными яблоками, что деревья казались похожими на украшенные шарами новогодние елки.

Автобус притормозил возле одноэтажного здания с ярко-красным транспарантом «Добро пожаловать!» над входом. Дверь с шипением открылась, приглашая желающих на выход. Желающих оказалось всего двое – Федор и Светлана Сергеевна.

– А вот и наша школа, – махнула рукой женщина.

Школа показалась Лебедеву странной. И дело было не в размере. Нет, просто не хватало привычного шума и суеты. Не выбегала из дверей расхристанная ребятня, не доносился веселый гомон – постоянный спутник детских компаний, не курили за углом мальчишки, пряча сигареты в рукав и искоса поглядывая на сплетничающих на крыльце девчонок.

Впрочем, село вообще выглядело пустым. Конечно, оно было обитаемым – почти у каждого дома стоял автомобиль, а у некоторых и по два, где-то надрывалась газонокосилка, перекликались собаки. Но людей не было. Лишь вдали, почти в конце дороги, упирающейся в лес, маячила одинокая фигурка женщины с детской коляской.

– Ты куда сейчас? – тоном заботливой мамаши поинтересовалась Светлана Сергеевна.

Сейчас, когда она стояла к Федору лицом, бородавка с черными волосками торчала практически перед самым его носом. Она уже не вызывала в Лебедеве прежнего отвращения, но, не желая искушать судьбу, он старался не фокусировать взгляд на злополучной «малине».

– В школу, – неуверенно отозвался Федор.

– Какая школа?! Время-то уже позднее. Все по домам разошлись.

– Тогда не знаю…

– Если хочешь, можешь у меня переночевать. Утром зайдешь в школу, а в девять часов будет автобус.

– А это удобно? – Лебедев никогда бы вот так просто не пустил незнакомого человека в свой дом. А вдруг это вор? Или маньяк какой-нибудь?

– Почему нет?

– Я заплачу, – засуетился Федор.

– Окстись, милок! – Его попутчица заливисто расхохоталась. – Моему сыну тоже добрые люди помогали, пока он в городе не устроился, не нашел работу.

И тут Федору стало стыдно: она к нему со всей душой, а он… «гражданин, соврамши». Но не идти же на попятную, разрушая легенду о студенте, приехавшем изучать наследие забытого художника.

Дом Светланы Сергеевны находился неподалеку от школы. Белый сайдинг, красная крыша, блестящие в лучах заходящего солнца окна – все несло на себе отпечаток заботливой хозяйской руки.

– Сын мой, Олежка, каждые выходные приезжает, – с гордостью пояснила женщина.

Стоило войти в дом, как навстречу им бросился малыш.

– Бабушка!

– Это внучок мой, Игореша. Олежек с женой всю неделю работают, а Игореша со мной. Вернее, с прабабушкой, моей мамой.

Светлана Сергеевна подхватила мальчика на руки, расцеловала пухлые щеки.

– Ты, наверное, хочешь умыться с дороги? Вот тут у нас ванная. – Не спуская с рук ребенка, она толкнула одну из дверей. – Пойдем, я тебе дам полотенце. А здесь будешь спать. Короче, ты пока устраивайся, а мы с Игорешей пойдем ужин сообразим. Сейчас приедет Вадим, муж мой, и будем ужинать.

Федор вошел в комнату – небольшую, но ужасно уютную – и, раскинув руки, плюхнулся на диван, застеленный пледом с густым шелковистым ворсом. Красота!

Но разлеживаться было некогда. И Федор позвонил Тимуру:

– Здравствуйте, Тимур Михайлович. Как там Кристина Сергеевна?

– Да нормально, кофе пьем.

– Как пьете? – Федор чуть не подпрыгнул от неожиданности.

– То есть как пьем? – Федор почувствовал, что Тимур улыбается. – Обыкновенно, как все нормальные люди.

– Я понимаю. Просто я думал, что она… Что ее закрыли…

– Как закрыли, так и открыли. Ты как?

Федор вкратце сообщил, что ему удалось узнать.

– Завтра пойду в школу, встречусь с учительницей, потом позвоню.

На самом деле у Федора были еще кое-какие соображения, но делиться с ними он не торопился. Очень уж хотелось продемонстрировать Молчанову и Кристине свои сыщицкие таланты.