Сквозь джунгли Непала

Самолет «Дакота», на котором мы летели, чем-то напоминал знаменитую «Антилопу гну» Остапа Бендера. Я даже видел дверцы, прикрученные проволокой. Все остальное, как и в других самолетах этого типа. Маленькие жесткие кресла, в два ряда с каждой стороны, в ногах гуляет ветер. Стюардесса в аквамариновом сари с тикой на лбу сидела на ящике в хвосте самолета. Мне досталось последнее кресло рядом со стюардессой, и мы разговорились. Эта милая девушка окончила в Индии пансион для детей, отцы которых были англичанами, а матери индианками. Девушка свободно говорила на английском, французском, хинди, пенджаби, урду, непальском и других языках. Замужество стюардессы ведет к автоматическому увольнению ее с работы. Поэтому девушки-стюардессы, работая в авиакомпании, копят деньги для приданого и по завершении срока договора обычно выходят замуж.

Девушка охотно рассказывала о себе и даже показала мне фотографии своих подружек стюардесс.

— Они красивее, чем я, — простодушно признала она, — если хотите, я могу вас с ними познакомить.

Глаза ее смотрели искренне и немного грустно. Наверно, кто-то из ее подруг стюардесс также показывает ее фотографию пассажирам — потенциальным женихам, где-то в воздушных просторах Индии или Непала.

Не прошло и часа после отправления самолета из Катманду, как мы уже подлетали к городу Бират-нагару.

Мягкий толчок колес о землю, и мы у аэровокзала. Открываем дверцу, и сразу в глаза ударяет яркий свет солнца.

* * *

Нашу группу встречал чиновник непальского правительства господин Шрештха, среднего роста неварец, с необыкновенно красивым лицом, полностью соответствовавшим его имени. Шрештха означает лучший. Забрав багаж и уложив его в джип, мы двинулись в путь. Проехав по ровному, без покрытия, полю аэродрома, свернули налево и помчались с огромной скоростью по ухабам проселочной дороги, оставляя за собой пылевую завесу. Шофер объяснил нам, что такая скорость на проселочной дороге необходима для того, чтобы убежать от пыли. Шоферу и господину Шрештха это удалось. Они вышли чистыми и опрятными, так как они сидели на переднем сиденье. Мы же, выйдя из машины, с трудом узнали друг друга. Все было настолько серым, что казалось, нас пропустили через трубу, заполненную сухим цементом. Пыль была везде, даже в сомкнутых листах блокнота, находившегося в кармане. Шрештха игриво улыбался и даже отпустил очередную шутку, сказав, что мы похожи на мышей, которых полно в доме для приезжих. Здесь он был несколько неточен, так как такого дома в Биратнагаре вообще не существует. Для нас арендовали двухэтажное здание водного департамента, из которого временно выселили служащих.

Когда мы поднялись в верхние комнаты водного департамента, то увидели только пустые кровати и ничего более. Пока многочисленная прислуга бегала с ведрами в поисках воды для мытья полов, мы расположились в креслах гостиной и слушали рассказы Шрештхи о непальских джунглях. В комнате было прохладно, хотя на улице ярко светило солнце и стояла сильная жара. Шрештха говорил, что в Биратнагаре в это время еще не жарко.

— Вот подождите, увидите, в июне будет более пятидесяти градусов, — успокоил он нас, — вот тогда начнется.

Биратнагар, по словам нашего собеседника, изобилует змеями.

— Кобр можно встретить даже в сапогах, если оставить их на ночь под кроватью. Они забираются в рукава пиджаков, пальто и даже рубашек. Поэтому я хочу вас попросить, — продолжал с улыбкой Шрештха, — чтобы вы каждый раз утром, перед тем как надеть сапоги или рубашку, прощупали их, нет ли там кобры. Учтите, — шепотом добавил он, — кобра никогда первая не нападет. Но если ее тронуть, когда она спит, она опасней скорпиона. Обязательно ужалит, и тогда только одно спасение — кукри!

Он вытащил торчащий за поясом у стоявшего рядом высокого неварца кукри и сделал им резкое движение, означавшее, что он молниеносно отрубил себе руку.

Неварец внимательно слушал господина Шрештху и кивал головой, приговаривая «ес, саб», «ес, саб». При этом он изображал кобру, подняв кверху руку, затем, быстро расширив ладонь и шевеля пальцами, медленными рывками приближал ее к нам. Делал он это так образно, что становилось жутко в темноватой комнате, а Шрештха продолжал:

— Вообще-то руку можно и не рубить. Если есть под рукой кукри, надо быстро вырезать кусок тела с местом укуса, затем туго перевязать это место веревкой с обеих сторон, чтобы не было притока крови, и лить часа три воду на рану, пока она совершенно не будет чистой. Затем надо лежать два дня, и если не уйдешь в нирвану, то вскоре выздоровеешь.

— А если кобра укусит в голову — то как здесь быть? — спросил кто-то из нас.

Господин Шрештха, не долго думая, ответил:

— Здесь легче всего: туго перевязываешь веревкой шею, чтобы не было притока крови к голове, и после этого можешь спокойно лежать на кушетке. Укус кобры больше не опасен!

Мы дружно расхохотались.

* * *