Сквозь любовь и печаль

Вновь гудят провода, и шумит непогода,
За окошками март, с кровли падает снег,
И крестьянин пешней у тесового входа
Рубит лед…
А столетья назад печенег
В эту пору готовил коней для похода,
Потому что весна растопила снега,
И славяне уже расчищают ворота,
И скотину готовятся выгнать в луга.
Будет славный набег!
Но оставим все это,
Семь веков – долгий срок. Уйма календарей.
Новый день, новый график и новая смета,
И проблемы иные стоят у дверей.
А душа так болит! – норовит оглянуться,
Посмотреть на дедов, подсобить им рукой…
Первых мартовских луж серебристые блюдца
Рассыпаются в прах и шуршат под ногой.
Я иду по селу и прошедшее вижу —
Весь я в прошлом! – и любо мне это житье,
Высеваю овсы, крою заново крышу,
Проверяю силки, поправляю копье…

«Весенний день……»

Весенний день…
В окно смотрю —
Калины куст, ольха, береза…
Смотрю и прозой говорю,
И нравится мне эта проза.
И этак нравится, и так…
А в доме тихо, только в печке
Дрова потрескивают в такт
Мерцающей в лампаде свечке.
Поет сверчок, гудит в трубе,
Скворешник пуст и чалый мерин
С былинкой сенной на губе
Стоит, задумчив и растерян, —
Пора в хомут…
А я молчу,
И на крыльце не появляюсь.
Я по стеклу ногтем стучу,
И, нос прижав к стеклу, кричу,
Что я работать не хочу,
Я нынче прозой занимаюсь,
Что для меня сейчас она
Хмельней работы и вина.
Не горься, мерин, спи родной,
Считай, что выпал выходной…

А я переверну песок,

И напишу наискосок:
«В белом плаще с кровавым подбоем…»

«Я с рассвета на лугу…»

Я с рассвета на лугу.
Пороха не берегу.
Влет стреляю – мажу, мажу, а сидячих не могу.

Это Колька Пустовой

До сидячих сам не свой.
Ходят слухи, что у Кольки, вроде, что-то с головой…

Долгий путь. Встает луна

От росы пьяным пьяна.
От росы ли, от луны ли голова моя хмельна.

Я шагаю напрямки.

На плетнях висят горшки.
Я по крынкам не стреляю, мне такое не с руки.

Не летят и не сидят,

В небо донцами глядят.
Черепки от этих крынок в нашем доме не едят.

Я за утками ходил.

Сети ставил, рыб удил.
Пуст рюкзак, одна утеха – никому не навредил…

Утром снова на луга

Сено вешать на рога.
Небо звездно, будет вёдро, самый срок метать стога.

Далекое

Ах, июль…
Золоченые стежки!..
Неба, солнца и воздуха смесь…
Мы подроем на поле картошки,
Будем печь их в жестянке и есть.

Ни упрека не будет, ни вздоха.

Подрывать – это не воровать!
До чего же прекрасна эпоха,
Если эту эпоху не знать.

Вот сидим мы, сопливые люди,

У ночного степного костра,
И луна в оловянной полуде
И строга, и чиста, и мудра

Озирает нас пристальным оком,

Брызжет синей росой по меже,
И рождается мысль о высоком,
О сакральном почти.
О душе.

«Машет курица крылом…»