Сквозь огонь

Но ни корки хлеба, ни дряблой картошки Косте найти не удалось, зато он наткнулся на склад приборов из физического кабинета. Тут же были инструменты, проволока, самодельные радиоприемники, станки для намотки катушек, паяльник, отвертки, молоточки, плоскогубцы и даже книжки с чертежами и схемами, по которым занимался Костя в радиокружке. Все это кто-то собрал и аккуратно сложил в один угол.

Сдувая пыль и сажу, осторожно беря в руки то одну, то другую деталь, Костя даже забыл про усталость, про голод: вот теперь-то он вернется в полк не с пустыми руками и дело доведет до конца, теперь-то рация ему подчинится! «Заставлю, все равно заставлю ее работать, как говорил папа, «хорошо и прочно». Вот тогда скажут в полку, что и сын такой же, как отец, — настойчивый…»

■

Рация, которую принес Фомин, была тотчас же установлена в блиндаже Титова. Теперь, имея радиосвязь со штабом армии, командир полка оперативно докладывал командующему обо всем, что делалось в осажденном гарнизоне.

Связь — основа взаимодействия. По первому же радиосигналу штаб армии делал все возможное, чтобы поддержать осажденный гарнизон. Особенно артиллеристы: они быстро откликались на запросы Титова. Фашисты пытались еще раз атаковать осажденный гарнизон, но, встретив сильную завесу огня артиллерии, которая располагалась за Волгой, откатились назад и замолкли.

Командующий помогал осажденному гарнизону пока только огнем заволжских батарей. Других мер он принять не мог. Главные силы армии, обороняющие Мамаев Курган и берег Волги в центральной части города, переживали не меньше трудностей, чем полк Титова. Но и эта помощь подняла дух воинов полка.

К радости всего гарнизона, по рации было принято сообщение из тыла о том, что в ближайшую ночь самолеты доставят продукты питания и боеприпасы. Эта весть быстро разнеслась по всему полку. Она долетела и до Лизы.

За минувшие дни Лиза пережила немало тяжелых минут. Мать заболела воспалением легких. Ее положили в санитарную роту, и девочка не знала, куда ей с ребятами деваться, потому что к погребу подходили фашисты. Прибежавшие тогда к погребу врач и бойцы, что были посланы Титовым, выручили Лизу, Гиру и Петю. Их привели в штаб. Но и тут было опасно. Титов приказал найти для них надежное укрытие. Такое место нашлось: это была трансформаторная подстанция завода с прочными бетонированными стенами, с крепким железным потолком. Подстанция прикрывалась от обстрела заводской стеной.

Старшей среди детей была Лиза. В тот момент, когда в полку пролетела радостная весть, Лиза находилась в санитарной роте, ожидая разрешения войти к командиру полка.

Лизе надо было узнать, когда же вернется Александр Иванович, и рассказать Титову, что она умеет ухаживать за ранеными.

И вдруг перед ее глазами вырос Фомин. Он вышел от Титова.

— Александр Иванович! — воскликнула Лиза. — Как долго мы вас ждали.

— Хорошо, молодец, Лиза, — сказал Фомин и приветливо погладил девочку по голове.

Она была немало удивлена, что Александр Иванович знает, как Лиза собрала ребят, как они живут в трансформаторной, где за ними следит один легко раненный офицер. Об это ему, наверно, рассказал командир полка.

Александр Иванович понимал, почему Лиза и ее сверстники ждут его, но быть у них сию же минуту не мог: надо было немедленно расставить посты сигнальщиков и побывать у разведчиков.

— Скоро приду к вам в трансформаторную. Так и передай, — сказал он, направляя Лизу в соседний блиндаж санитарной роты, где лежала ее мать.

Тут, в большом блиндаже санитарной роты, Лиза встретила здоровенного Зернова. Он был весь в бинтах, но уже на ногах. Ходит между коек и ни на кого не глядит. Лиза знала, что Зернов — Костин друг, но никогда не думала, что этот сильный и смелый моряк может так грустить. Он молча приблизился к Лизе, долго смотрел на нее, будто узнавал в ней Костю, и наконец спросил:

— А Костя… Костя пришел?

Лиза опустила голову. В блиндаже все притихли.

— Нет, еще не пришел…

— Еще… — Зернов тяжело вздохнул и отошел в дальний угол к своей койке.

Лиза принялась было рассказывать ему о том, как они были спасены, но Зернов отвернулся. Он будто боялся, что Лиза посмотрит ему в лицо и узнает, кто натолкнул Костю быть разведчиком и использовать в разведке голубя…

■

Разведчики не могли встать на четвереньки или подняться на локти, чтоб быстрее продвигаться от одного укрытия к другому. Десятки вражеских глаз следили за этим участком ничейной земли. Сдвинься камень или пошевелись едва заметный бугорок — и все пропало: фашисты откроют губительный огонь из пулеметов и автоматов. Такой уж закон войны: следи за нейтральной полосой, там и камни оживают. Значит, разведчикам надо было срастись с бугорками, превратиться в неживые камни, но продвигаться.

Самое что ни есть трудное для разведчиков — это преодоление нейтральных полос. Командир взвода разведки выбрал этот трудный путь потому, что другого не было.