Сквозь слезы. Русская эмоциональная культура

Слезы в творчестве Пригова обнаруживаются повсюду – в стихотворениях, перформансах, графических работах, но мотив этот изменчив и разнообразен. Слезы ранних стихотворений – вместе с прудами, тополями, парками, аллеями и другими узнаваемыми образами – отсылают к поэтике начала XX века. Как позднее снисходительно-отстраненно скажет об этом стиле сам же Пригов: «…все писали, и я писал… чушь ахматовско-пастернаковско-заболоцко-мандельштамовскую – непонятного свойства компот»944. Эти тексты были включены в первый том (издан в 1996 году) «австрийских» сборников Пригова журнала Wiener Slawistischer Almanach. Сентиментальные интонации с наименьшей концентрацией характерной приговской иронии удивляют, но даже в этих стихах можно заметить узнаваемое столкновение стилистических регистров и синтаксическое экспериментирование. В случае нашей темы важен контекст общих мест русской поэзии, в который встраивается мотив слез: раздумчивые описания природы, исповедальность, недосказанность, лиричность.

* * *

Над городом живую чашу слёз
Какой-то ангел впопыхах пронес.

И обронил, как сотни лет назад

Одну, и ветер – снес ее на сад.

И облетела белая листва,

И поползли живые существа.

Так, видно, не про нас слеза была.

Своя-то, легкая, – поди как тяжела.

Осенний сад

Цветы вдыхают сырость. Дождь
С утра просыпался из тучи.
Выходишь в обмелевший сад и ждешь,
Идешь – не проглянет ли где случай.

Но нет. Нет. Сепия теней

Свисает с каждого предмета,
И восковая слабость дней
Уже не в силах скрыть приметы.

Где извороты голых клумб —

Знак, что слезой не откупиться,
Что, как по битому стеклу,
Вышагивать по этим листьям.

* * *

Какая тишина!
И пруд укутан ватой.
И, кажется, слышна
Усопшая когда-то
Слеза. И этот дом
С засыпанным порогом,
И ветви, над прудом
Творящие тревогу.
И небо смотрит вверх
И видит над собою
Преображенье всех,
Засыпанных зимою.

Сонет

Неопалимый пруд,
И праздные аллеи,
Где времена плывут,
Да тополя белеют.

Но, кажется – зовут

Вон там, в конце аллеи… —
О, путь пяти минут!
Но на сто лет светлее.

Но, кажется – зовут

Вон там, в конце аллеи,
И ждут, и слезы льют…
О, боже! Что за труд —
Перелистать весь пруд
И подмести аллеи945.

Позже стихотворения этого периода были включены и в том «Москва» (2016) пятитомного собрания сочинений Пригова в издательстве «Новое литературное обозрение» – в раздел, названный по уже приведенной цитате «Из ахматовско-пастернаковско-заболоцко-мандельштамовского компота». Упомяну здесь также и название первого официально напечатанного поэтического сборника Пригова – «Слезы геральдической души» (Московский рабочий, 1990).

Похоже, что именно к 1970‐м годам Пригов радикально пересматривает свои поэтические приемы. Псевдосентиментальность (составленная в том числе из слез) известного цикла «Обращения к гражданам» (1985–1987) – хороший пример работы в рамках концепции «новой искренности»: поисков преодоления концептуалистской строгости через обращение к неопределенно-откровенной эмоциональности и сентиментальности. Об этом подробно пишут Илья Кукулин и Марк Липовецкий в недавно вышедшей книге «Партизанский логос», в которой они убедительно связывают такие «искренние» тексты Пригова с его стратегией мерцательности и игрой с интеллектуальным контекстом946:

Граждане!

Чудо! чудо какое наша природа русская!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Потянуло теплом домашним, блеснула слеза на нежной реснице —

и снова на душе покой, а в памяти – забвенье!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Слезы – это влага божественного в нас!

Дмитрий Алексаныч

Граждане!

Наблюдали ли вы когда-нибудь, как миловидный ребенок ест землянику – чудо!

Дмитрий Алексаныч