Сквозь стекло

Напарники устало откинулись на спинки стульев. Дело было сделано, поврежденный звездолет состыковался со станцией, и скоро летевшие на нем космонавты и пассажиры начнут размещаться в спешно подготовленных для них комнатах. А некоторые из них – в лазарете. К счастью, пробудут они там недолго: серьезно пострадавших на борту не было.

– Ну что, перекур? – спросил Ханс, выглядывая из-за монитора. Вьенна молча кивнула и направилась к маленькому столику – одной из немногих земных вещей в ее кабинете – стоявшему возле прозрачной стены. Его отполированная четырехугольная столешница резко выделялась на фоне всей остальной мебели, отличавшейся округлой, обтекаемой формой. Точно такой же столик находился с другой стороны, в кабинете Ханса, и казался зеркальным отражением первого. Разве что беспорядка на нем было больше, чем на спикианском.

– Еще одна авария, которая закончилась хорошо, – задумчиво произнесла Вьенна, разворачивая какой-то темный и несъедобный на вид кусок и с явным удовольствием впиваясь в него зубами.

Ханс налил себе кофе и поднес плотно закрытую крышечкой чашку к стеклу:

– За то, чтобы аварий было как можно меньше, а если все-таки будут, то чтобы заканчивались они так же, как эта!

– Согласна! – Вьенна «чокнулась» с ним своим лакомством. – Ты пойдешь навестить землян, которые прилетели?

– Обязательно, только позже, вечером – пусть сперва устроятся на новом месте. Я и к альтаирцам зайду.

– Передавай всем от меня привет.

– Само собой, конечно, передам.

– И в лазарет зайди, скажи, что я всем желаю скорее выздороветь.

– Ну разумеется, зайду, могла бы мне об этом и не напоминать.

В лазарете он очнулся через несколько часов после прибытия на «Квазар» спасателей. Там он узнал, что они с Вьенной были единственными, кто остался в живых – большая часть станции была разрушена. И что поначалу его напарницу тоже посчитали мертвой, но кто-то из медиков-спикианцев все-таки попытался ее откачать и сам потом удивился, что ему это удалось. И что ее уже отправили лечиться домой, на далекий спутник звезды по имени Спика, а за самим Хансом скоро прибудет корабль с Земли.

После этого Ханс прожил на Земле целый год, путешествуя по санаториям и отбиваясь то от охотящихся за ним «любительниц героев», то от истеричек, обвинявших его в том, что во время захвата станции он «прятался за спиной у лучших людей Земли». Он не пропускал ни одной новости о восстановлении «Квазара-20» и развил сумасшедшую деятельность по убеждению своего начальства в том, что он может вернуться на старую работу. С Вьенной они за это время обменялись всего несколькими письмами, в которых она уверяла Ханса, что тоже хочет вернуться на «Квазар» и сделает для этого все от нее зависящее.

Тем не менее, он так и не смог до конца поверить, что они с Вьенной снова окажутся в тех же самых смежных кабинетах, разделенных толстым стеклом. Поверил он в это, только когда сам вошел на свою половину и увидел спикианку, наводившую порядок у себя на рабочем столе. И они долго стояли друг напротив друга по разные стороны от вечно разделяющей их преграды и молчали. Хотя нет, вначале Ханс, кажется, обрушил в микрофон целую кучу ругательств на нескольких земных языках, объясняя напарнице, почему она не должна была идти ради него на такой риск.

– Зря стараешься, – беспомощно развела руками Вьенна. – Я все равно не понимаю, о чем ты говоришь. Мой переводчик сообщает, что это «непереводимые выражения».