Сквозь страх

— Чтобы переселить людей, нужно им предоставить лучшие жилищные условия. Иначе они и с места не тронутся. А где взять дом? Надо, значит, купить или свой отдать. То же самое и с лавками или ашханэ. Короче: нужны большие деньги, причем в золотом курсе. — Апанаев потрогал кончиками пальцев лоб и виски и на короткое время задумался, но тут же вяло махнул рукой, как бы выражая большие сомнения в реальности исполнения всего этого плана. — А вдруг кому-то из жильцов, соседей и еще черт его знает кому покажется это переселение или купля-продажа какой-нибудь лавки подозрительной? Возьмут и капнут, к примеру, в ЧК. А ей, как я уже говорил, очень нужны свеженькие скелеты, предпочтительно молодых и крепких мужчин. Нельзя не учитывать, что во главе Казанской губчека сидит умный не по летам Гирш Олькеницкий, который, как мне сказали, совсем недавно накрыл весь штаб подпольной офицерской организации во главе с генерал-майором Поповым. И я думаю, что он не забывает поглядывать на госбанк и знает, что творится вокруг. Тем более, что, как известно, в ЧК поступали сигналы о готовящейся экспедиции в кладовые банка анархистских нумизматов, вроде как для исследования пробы золотых червонцев, голландских гульденов, японских иен, французских франков, то есть всего того, что составляло царскую казну.

Сабадырев сказал, что он в курсе одного из таких сигналов, о чем ему в свое время поведал покойный Мусин.

— Вот видишь, — встрепенулся Апанаев, будто впервые услышал об этом факте, — поэтому ЧК небось густо насадила своих агентов, как крестьянка картофель по весне; теперь их не увидишь, они скрыты. А прорастут, появятся агенты, в отличие от картошки, в тот момент, когда мы ступим на их поле залегания.

— Значит, по-твоему, соваться туда, на их поле, нечего?

— Нет, почему же, Митенька, соваться будем, но хорошенько подготовившись. Когда мы попадем под недремлющее око ЧК, у нас должна быть официальная крыша. Тогда не страшна нам проверка, ведь сам по себе обмен домами или квартирами ничего предосудительного не содержит. Одно дело, когда мы нелегалы, а другое — когда работаем в госучреждении или кооперативной организации.

— Но сейчас не так-то просто найти приличную работу, — невесело проговорил Сабадырев.

— Приличную работу, к твоему сведению, всегда, во все времена найти нелегко. — Апанаев достал из бокового кармана пиджака плоскую жестяную банку из-под ландрина и сунул в рот желтый леденец. — На приличную работу объявлений не бывает. Поэтому мы сами себе создадим непыльную работу с блаженной дремотной истомой.

— Как это? — брови Митьки поползли вверх.

— Да очень просто, — Апанаев положил банку в карман. — Откроем свое учреждение или же — кооперативную контору по типу товарищества. Причем такую, в которой сейчас почти никто не нуждается. Скажем, швейную мастерскую по пошиву бальных или подвенечных платьев, а? Или мастерскую по ремонту мотоциклов; их в городе, — Апанаев махнул рукой, — да что там в городе, во всей губернии легче замерзшего мамонта откопать, чем мотоциклиста. Вот такую контору мы и будем тащить в центр города, в один из ближайших к госбанку домов. Мотивы обмена — малая клиентура, потому как находимся на отшибе и о нас никто не знает. Вот тогда наши действия, если даже много больше переплатим, не вызовут подозрения.

— А финансовые органы нас не раскроют?

— Мы, дорогой Митенька, уплатим все налоги заранее и фининспектора не будут копать: откуда мы и зачем нас произвели на свет аллаха. При нынешней ситуации в Поволжье другим инспектирующим органам не до нас.

Сабадырев слушал молча, и когда его собеседник кончил говорить, он высказал свои сомнения о целесообразности создания конторы. Митька считал, что достаточно иметь дом или хорошую квартирку, чтобы тихо-мирно обменять ее, и что все пройдет незамеченным. А вот контора может привлечь внимание, да и соприкосновение с финансовыми органами может быть чреватым: где гарантия, что какой-нибудь инспектор не копнет глубже. Тогда получится, что сами напросились на нокаутирующие удары, как начинающие боксеры, выйдя на этот жестокий коммерческий ринг против опытных соперников.

— Вот-вот, — вторил ему в тон с язвительной улыбочкой Апанаев, — если мы не обставим все как следует, тогда и окажемся в роли дилетантов против профессионалов. Нас ЧК тогда уж точно замордует до смерти. На ее ринге, как на смертном одре, кончимся, там уж не выпрыгнешь за спасительные канаты. Вон каких китов Олькеницкий изловил.

— А мы, мелкая рыбешка, проскользнем в дыру сетей, — возразил ему Митька.

— Если мелкий, маленький человечишко совершает большое преступление, то он уже становится большим преступником. И уж в маленькую щель проскочить не удастся. Ну, а обратная сторона — на больших зверей ставят большие капканы и средств на их изготовление не жалеют.