Сквозь тернии

— Вот, смотри… — обиженно прогнусавил Ярослав, протягивая Яське левую кисть с растопыренными пальцами. — Видишь родинку между пальцами? Так вот, у Ксанки тоже такая есть, только на правой руке. Можешь проверить. А ещё у нас волосы от темени по спирали в разные стороны растут — у Ксанки по часовой стрелке, а у меня — против! И чувствуем мы одно и то же, тока по-разному — ведь она девчонка! А всё: потому что вместе родились. В один день, в смысле. Вот.

Яська почувствовал неприятный зуд во всём теле.

— Соседи всё шутили: мол, должен был один ребёнок быть, а вышло два. Как будто, в самый последний момент, кто-то взял, да и передумал.

— Но почему?

— Что почему?

Яська развёл руками.

— Почему передумал, и кто?

Ярослав недовольно засопел.

— Говорю же, кто-то. Почём мне знать, как дети рождаются? А может, ты знаешь?..

Яська хоть и догадывался, но разевать рот всё же не рискнул — ещё за невежу, какого, сойдёт. Ярослав, вон, в карман за словом не лезет.

— То-то и оно. А почему… Может, чтобы веселее жилось! Одному скучно будет, когда повзрослеешь: родители — на работе, бабушка «скрипеть» только может, соседям — и вовсе нет до тебя дела. Так и со скуки помереть можно! А когда есть сестрёнка, это всё меняет!

«Да уж… — подумал Яська, представляя царящий во всех направлениях бедлам. — Тут, если кому и весело, так это родителям!»

В слух он сказал:

— Наверное, ты в чём-то прав. Хотя, мне кажется, что тут всё немного иначе обстоит.

— И как же?

Яська замялся. Он не заметил, когда именно это пришло. Наверное, надуло в голову недавним сквозняком.

— Не знаю, как точнее объяснить… Возможно, если родится один-единственный ребёнок, то он окажется невероятно сильным. Настолько, что сумеет бросить вызов.

— Кому? Этим что ли?.. — И Ярослав мотнул головой в сторону закрытой двери.

— Да нет же! Ты дослушай сперва.

Ярослав надулся, будто грелка с кипятком, но так ничего и не возразил.

Яська собрался с духом и выпалил:

— Твои фашисты вовсе не от рождения такие. Ими просто что-то движет. Вот здесь, ниже сердца, где ямочка. Чуешь?

Ярослав медленно ощупал собственную грудь. Кивнул:

— Чую. И что?

— Так вот, зло селится именно тут.

— Какое ещё зло?

— Инопланетное. Они каким-то образом пробираются в наши тела и подчиняют себе волю. Точнее душу. Именно так на свет и появляются звери, внутри которых не осталось ничего человеческого!

Ярослав дёрнулся всем телом.

— Бред какой-то. У нас тут всё намного проще, — он осёкся, испуганно глянул на напрягшегося Яську. — Так причём тут брат и сестра?

— Да необязательно, брат и сестра! Брат и брат или две девочки — суть дела не в этом! Основной смысл заключён в двойняшках! Понимаешь? Они вместе появляются на свет, растут рука об руку, взаимозаменяют друг друга. Это ведь всё равно, что один человек с собственным «я» и подсознанием. Разве с тобой так никогда не было: уже решил поступить так, а кто-то незримый советует совершенно иное, или хотя бы просто повременить! И очень часто, он оказывается прав!

Ярослав глянул на Яську, как на психа.

— Нет, со мной так никогда не было. Я знаю, чего хочу и не за что не поступлю иначе, если на все сто уверен в своей правоте. Прости, но мне кажется, ты что-то путаешь.

— Ну конечно… — разочарованно выдохнул Яська. — Ведь твоя сестрёнка живая.

— А Росинка разве не живая? — резко спросил Ярослав.

Яська вздрогнул, тут же собрался с мыслями.

— Живая. Просто нас разделили… Ещё в детстве. Она теперь по другую сторону или грань. Ты прав, я уже и сам не понимаю, чего такое несу.

Ярослав по-дружески положил правую руку на плечо Яське. Потормошил: мол, ну же, не раскисай! Чего девчонки подумают?

Яська вдохнул полной грудью и тут же выдохнул. Перед глазами плясали жирные кляксы. Немного повело.

— У вас родители поврозь, да? — тихо спросил Ярослав, чтобы никто не подслушал. Он даже огляделся по сторонам, выискивая взором непутёвого Огонька. Тот лазил под лавками в противоположной части помещения — наружу торчали только его заморатые пятки.

Яська на миг потерял дар речи. Потом просто кивнул — а чего ещё делать? Не начинать же с нуля рассказ про тёмное и светлое.

Ярослав снова завертел головой. На сей раз, он приглядывался не только к Огоньку, но и ко всем остальным, — видимо что-то затеял или хотел спросить.

Яська вдохнул поглубже, понимая, что сейчас последует что-то в лоб.

«Лишь бы не кулак… А то, как звезданёт, чтобы не умничал!»

Ярослав серьёзно спросил:

— А это больно?

— Что больно? — не понял Яська.

— Ну, вот это… как вы перемещаетесь? То вы есть, то нету вас…

— Это называется «плыть».

— Плыть? Но почему?

— Потому что там Река.

— Где — там?

— На Пути. Я не знаю, почему всё именно так. Не я это придумал.

— Придумал?.. — Ярослав нездорово повёл шеей. — Что ты этим хочешь сказать?

Яська пожал плечами.

— Ничего. Я просто знаю, что всё это кто-то придумал, но кто именно и зачем — неизвестно. По крайней мере, те, кто хотя бы частично представляют себе суть всего происходящего, не могут дать однозначный ответ на этот вопрос.

— А как же смерть? Хочешь сказать, что её тоже кто-то придумал?