Сквозь тьму и свет

– Пятнадцать плетей, – сказал Фарда, обращаясь к другим солдатам. – В казармах, сегодня вечером. Я лично проверю исполнение. Вы меня поняли?

Солдат откашлялся и облизнул губы. Несмотря на то что он изо всех сил старался сохранять уверенность, Элла видела, что его прижатые к телу руки дрожат.

– Слушаюсь, юстициар Кирана. Все будет сделано.

Солдат прокричал приказ остальным, они подняли своего почти потерявшего сознание командира и потащили к городским воротам.

– Ты хотела, чтобы волк вошел в город, – глаза Фарды стали холодными и жесткими, когда он заговорил, обращаясь к Элле.

Не вопрос. Не предложение продолжить разговор, а его окончание.

Элла не пошевелилась, когда Фарда подошел, чтобы что-то сказать Лоране, вознице кареты. У нее дрожали руки от странной смеси страха и гнева.

Большую часть времени Фарда вел себя очень мило, он был приятным спутником, но в те мгновения, когда его маска сползала в сторону, она видела, что он под ней скрывал.

В такие моменты Элла вспоминала, что он представлял власть Лорийской Империи, которая отобрала у нее Рэтта и почему-то ее разыскивала. Одна ошибка, и он отправит ее в темницу или просто не позволит больше дышать.

Но за этим стояло что-то еще. Что-то крутилось на грани ее сознания. Ей постоянно казалось, что Фарда что-то от нее скрывал. И ей требовалось выяснить, что именно.

– Лоран поедет дальше и привезет наши вещи в цитадель. А я отведу тебя к Таннеру. Ты готова?

С некоторой неохотой Элла кивнула.

Ворота в Берону представляли собой огромную арку, уходившую так высоко вверх, что Элла могла встать себе на плечи пятнадцать раз, прежде чем коснулась бы потолка. Она с благоговением закинула голову назад, когда шла через арку, изо всех сил стараясь не разевать рот.

Солдаты в черно-красных цветах Лории жестами показали, что они могут пройти. Каждый из них вопросительно смотрел на Фейнира, но все помалкивали, просто распрямляли спины и кивали Фарде, когда он проходил мимо. Очевидно, им рассказали о том, что произошло.

Если на дороге в Берону шло множество людей, то сама Берона казалась переполненной. Улицы заполняло множество мужчин и женщин, казалось, все они куда-то опаздывали, но никто не знал, куда именно.

Огромные здания из белого камня устремлялись в небо по обе стороны центральной улицы – Элла никогда не видела таких высоких домов с рядами окон, полукруглыми балконами и огромными тентами из кремового и красного холстов.

Крики торговцев перекрывали шум множества шагов, и возникало ощущение срочности всего происходившего в огромном городе.

Воздух наполняли запахи, не все знакомые Элле, образуя смесь чего-то неразличимого. Но некоторые ей удавалось узнать. Аромат только что испеченного хлеба, плывший из пекарни на углу. Неповторимый привкус копченой рыбы. Сладость булочки с корицей. Свечи или мыло – то, для чего требовалась лаванда, – среди прочего. Аромат лаванды Элла ни с чем бы не спутала, запах дома, который каждое утро окутывал куст, посаженный матерью в саду, главный ингредиент многих целебных мазей для смягчения кожи.

– Ты идешь? – Голос Фарды вывел Эллу из состояния транса, она забыла, где находится.

То, что рядом с ними бежал Фейнир, давало им преимущество – люди сразу уступали дорогу. А волкобраз бросал свирепые взгляды на всякого, кто подходил к ним слишком близко.

Многие солдаты с опаской и подозрением посматривали на Фейнира, но отворачивались, как только замечали Фарду, его черный плащ, меч на бедре и холодный взгляд. Что так его разозлило? Рэтт был единственным мужчиной, которого Элла по-настоящему понимала. Его настроения всегда имели смысл. Она больше не встречала таких, как он. Впрочем, и у него имелись недостатки, они есть у всех. Он мог быть упрямым, высокомерным, временами ужасно ее раздражал, но полностью, со всеми своими недостатками, принадлежал ей.

Иголка вонзилась в сердце Эллы, когда она подумала о Рэтте, а внутри возникло неприятное чувство. Она с трудом сглотнула и стиснула зубы. Она бы предпочла сломать ногу, только бы избавиться от постоянной сердечной боли.

Фарда и Элла молча шагали не меньше получаса, Фейнир легко бежал рядом с Эллой. Когда они ехали в карете из Антикера, между ними также возникало долгое молчание, но тогда причиной была задумчивость, когда оба не имели желания беседовать. Сейчас же пространство между ними наполняло напряжение.

Элла остановилась как вкопанная, сложила руки на груди и изогнула язык во рту, как ее учила мать. Фарда успел пройти несколько шагов, прежде чем заметил, что Элла больше не идет рядом с ним. Он приподнял бровь и вопросительно на нее посмотрел. В точности, как учила мать, Элла молчала пять секунд, а потом произнесла слова, которые нужно было сказать:

– Ты не должен был этого делать.

Ее слова не требовали дополнительного объяснения. Настроения мужчин меняются, как маятник, но причина всегда неизменна. Он злился на нее из-за того, что она заставила его чувствовать себя виноватым за применение магии, когда он едва не задушил солдата. Теперь она хотела, чтобы он это признал.