Сквозь тьму и свет

Дейн одновременно почувствовал облегчение и смущение, услышав голос Меры. Старик продолжал смотреть ему в глаза.

– Я вижу, вы успели подружиться, – сказала Мера, остановившись рядом с мешком в руке. Затем ее взгляд скользнул по Дейну, и на лице появилась широкая улыбка: возникало впечатление, что она добралась до самых бровей. – Значит, вода оказалась холодной?

Дейн опустил руку вниз, прикрыв причинное место, и выхватил сумку из рук Меры, не сводя с нее мрачного взгляда. И не теряя времени натянул на себя нижнее белье, тунику, штаны и сандалии из принесенного ею мешка.

– Как давно? – спросил старик, поворачиваясь к Мере, пока Дейн поспешно одевался.

– Как давно что? – Мера с любопытством приподняла бровь, а Дейн замер, наполовину натянув рубашку.

– Шрамы на твоем лице. Я узнаю шрамы от вивернов, когда их вижу. Моя жена тоже в прошлом виндари.

Услышав слова старика, Мера подняла руку и прижала три пальца к шрамам от когтей на щеке. Впервые, после того как Мера и Дейн снова встретились, мужчина видел, как дрогнула ее уверенность, и ощутил ярость по отношению к старику.

– Ты похожа на него, – сказал старик, кивая на Дейна. Он протянул морщинистые костлявые пальцы и мягко отвел руку Меры от лица. – Вы оба прячете то, что прятать не следует. Вам не нужно улыбаться или хмуриться. Это лишь прихоти эмоций, обычно они нужны, чтобы оправдать ожидания остальных. Носите свои знаки с гордостью. Вы их заслужили.

Только сейчас Дейн заметил скрытую рукавом татуировку на левой руке мужчины. Два виверна, оплетавшие друг друга, и копье между ними: символ волтаранского восстания.

Еще в детстве отец рассказал Дейну, что все сражавшиеся за Волтару во время бунта носили подобную татуировку на запястье. Таким хотели сделать символ новой свободной Волтары. Мужчина оказался старше, чем выглядел. Восстание произошло восемьдесят лет назад. Должно быть, тогда он был еще ребенком.

– Пойдем, – сказала Мера, отводя руку старика от лица: ее явно выбили из колеи его слова. – Нам пора.

Дейн кивнул и забросил пустую сумку через плечо, задержался на мгновение и посмотрел в глаза старика.

– Ты сожалеешь?

По лицу старика промелькнула быстрая улыбка.

– Ни секунды. Лучше умереть с мечом в руках, чем стоять на коленях с цепью на шее. Идите и делайте то, что мы не можем.

Дейн прищурился.

– Откуда ты знаешь, что я намерен сделать?

– Потому что ты сын своего отца. – И с этими словами старик опустился на стул, засунул черенок трубки в рот и снова стал смотреть на океан, словно Дейн перестал существовать.

– Ты в порядке? – спросил Дейн, догоняя Меру.

– Да, все хорошо, – ответила Мера, кивком показывая вперед.

Дейн посмотрел туда, где мол сходился с причалом, и увидел десятки лорийских солдат. Они маршировали по порту: одни были в черно-красной коже, другие – в рубиново-красных доспехах Инквизиции.

– Как их много…

– Что-то подсказывает мне, что их гораздо больше, чем мы видим.

Пока они шли через порт и по улицам Скайфелла, Дейн понял, что Мера права. Лорийские солдаты встречались на каждой улице группами по четыре или пять человек, с копьями в руках и мечами на поясе.

– Элайна намерена начать сегодня, – сказала Мера, наклонившись к Дейну, когда они шли по особенно шумной улице.

Дейн остановился и сжал плечо Меры.

– Сегодня? Я думал, что у нас еще есть время.

– Я получила сообщение от наших в городе, – прошептала в ответ Мера. – Прошлой ночью, сразу после того, как ты поднялся на борт корабля. Консул Ринда покинул Айронкрик и отправился в сторону Горячих Врат. Есть известия, что Империя посылает боевых магов на подмогу Инквизитору. Консул Ринда и Высокий лорд Лорен отправились их встречать. Элайна хочет опередить их: убить Инквизитора и взять под контроль Скайфелл.

– Значит, нам следует поспешить.

Дейн и Мера шли по улицам так стремительно, как только могли, не привлекая нежелательного внимания. Им помогала толчея среди горожан: люди направлялись по своим утренним делам, покупали свежую рыбу, хлеб, мясо и сыр на завтрак.

Через полчаса в толпе они прошли мимо храмов Акерона и Нерона – огромные статуи богов отбрасывали длинные тени на улицы.

– Клянусь Воином и Мореходом, – прошептал себе под нос Дейн, когда они проходили мимо храмов.

– Клянусь клинком и кровью, – продолжила Мера.

– Я твой.

На лице Меры появилась улыбка, и она толкнула Дейна плечом.

– Я знаю, что так и есть, Дейн Атерес. Тебе просто повезло, что все эти годы я отдавала свое внимание Одину.

– Повезло? – спросил Дейн.

Мера бросила на него суровый взгляд, но он видел, что в уголках ее губ нет-нет да мелькала дерзкая улыбка.

Миновав храмы, Мера и Дейн приблизились к окраине города, где крепость Редстоун выходила на Антигский океан.

– Идеально, – сказала Мера с нескрываемым сарказмом.

Как и прежде, два стража в оранжево-белых куртках, надетых поверх доспехов, стояли у ворот Редстоуна, но теперь их сопровождали четверо мужчин в рубиново-красных пластинчатых доспехах – преторианцы Инквизиции. Кроме того, на площади перед Редстоуном оказалось полно солдат Империи.

– Мы пойдем по другому пути.