Сквозь тьму и свет

А здесь бездомные мужчины, женщины и дети сидели на каждом втором углу, завернувшись в одеяла, которые стали бесполезными десять лет назад. Во многих окнах горели лампы и свечи, однако никто не приглашал к себе несчастных, чтобы разделить с ними тепло своего очага. Это выглядело неправильно.

– Давай поторопимся, – сказал Эйсон, поворачиваясь к Данну, неспешно переставлявшему ноги, при этом его взгляд задержался на маленькой девочке, прильнувшей к груди матери, – обе прятались под одеялами.

Данн ощутил руку на своем плече.

– Я знаю, – печально сказал Эйсон. – Так бывает перед войной, Данн. И станет еще хуже, задолго до того как положение улучшится. Сейчас мы ничем не можем им помочь.

– И ты этого хочешь? Хочешь войны?

– Все не так просто, – ответил Эйсон.

– Все зависит от нас, – заявил Данн.

Эйсон ничего не ответил, лишь слабо улыбнулся и жестом предложил Данну продолжать.

У Данна возникло неприятное ощущение в желудке. Эйсон хотел начать восстание, чтобы поставить Империю на колени. Он стремился развязать войну между Севером и Югом. Если отбросить множество изящных и благородных рассуждений о доблести и чести, все сводилось к этому.

Данн хотел, чтобы Империя исчезла, не меньше, чем любой другой человек. Но неужели не существовало другого способа? Неужели столько людей должно умереть? И неужели они должны страдать? Сделав глубокий вдох, он отбросил эти мысли, отправив их гнить в дальней части своего сознания.

– С кем мы встречаемся? – спросил Данн. – Нам вообще не следовало здесь останавливаться. Мы должны как можно быстрее двигаться к Дрифейну.

– Он мой давний агент. Получает здесь письма. Мне нужно забрать кое-какие из них и понять реальное соотношение сил в стране. Анганы способны быстро передавать информацию, но они часто не замечают важных вещей.

Данн приподнял бровь.

– Они не являются частью нашего мира, – объяснил Эйсон. – Их не интересуют прихоти Высоких лордов, передвижения армий или стоимость зерна. Они не обращают внимания на гражданские волнения в городах или на голодающих людей. А мы должны такие вещи знать. И еще нам необходимо понимать, кто нас поддерживает.

Эйсон потянул за собой Данна в темный боковой проулок и приложил палец к губам. Шестеро мужчин шагали по улице, с головы до ног одетые в красные и черные кожаные доспехи со стальными нагрудниками, на бедрах висели мечи, а на спинах – прямоугольные щиты.

– Почему мы прячемся? Едва ли они знают, кто мы такие, – прошептал Данн, высунувшись и глядя вслед удалявшимся солдатам.

Эйсон нахмурился и прижал Данна к стене.

– Нет смысла зря рисковать. Лучше соблюдать осторожность. В этом городе полно имперских солдат. Обычно гарнизон насчитывает не больше сотни, чтобы напоминать Кастору Каю, кто является истинным правителем города. Но сейчас их здесь почти три тысячи.

Убедившись, что воины ушли, Эйсон жестом предложил Данну следовать за ним. Тот поправил лук на спине и зашагал вслед за Эйсоном. Довольно скоро они подошли к непримечательной деревянной двери большого серого здания в четыре или пять этажей. Эйсон порылся в кармане и вытащил простой железный ключ, потом вставил его в замок и повернул – раздался щелчок, дверь открылась.

– Когда мы встретимся с Арем, не произноси ни слова. Все переговоры буду вести я.

– Ты меня знаешь, – с самым серьезным видом заявил Данн. – Я буду молчать, как мышь на параде.

Эйсон склонил голову набок, удивленно глядя на Данна.

– Данн, что это вообще значит?

– Если ты сам не понимаешь, я не смогу объяснить, – ответил Данн, пожимая плечами.

По правде говоря, он понятия не имел, что это значит. Однажды он слышал, как это выражение употребил старый торговец, когда дал Данну и Ристу леденцы и сказал, чтобы они ничего не говорили другим детям, чтобы те не пришли тоже выпрашивать, но Эйсону подобного знать не следовало.

– Просто держи рот на замке, когда мы туда войдем.

Данн жестом показал, что зашивает рот, после чего выбросил воображаемую иголку, что заставило Эйсона бросить на него еще один странный взгляд. У него практически отсутствовало чувство юмора.

Внутри здание оказалось таким же серым и неприглядным, как снаружи. Когда Данн и Эйсон шагнули через порог, перед ними появилась каменная лестница, которая вела наверх, потом делала поворот и снова уходила вверх. По обе стороны от нее находились деревянные двери, вероятно, они вели в жилища местных обитателей. Данн слышал, что в городах люди селятся в домах одни над другими, но никогда таких не видел изнутри. В деревне все дома строили отдельно. Он решил, что не хотел бы жить в таких связанных между собой жилищах.

Здесь не могло быть уединения, да и практиковать стрельбу из лука негде.

Они подошли к еще одной двери на четвертом этаже, она была толще остальных и укреплена железными полосами.

– Не забывай, – сказал Эйсон, остановившись у входа.

– Я буду держать рот на замке, – пообещал Данн, перебивая Эйсона. – Я знаю, знаю. Ты ведешь себя, как Рист.