Сквозь топь и туман

– Да какие же мы упыри? – возмутилась Купава, но без злости, скорее с усталостью и опаской. – Вон, смотри сам, кровь у нас не упырячья, а красная. Потрогай – ожогов не будет.

Привратник внимательнее присмотрелся к ней и к Илару. Лицо стало совсем мрачным.

– Что с вами произошло? Откуда такие? Говорите правду.

– Мы… – начал Илар, но Купава его прервала.

– Ко мне свататься приходили. А я уже с ним, – махнула на Илара, – была. Жених увидел, ну и началась драка… А ты знаешь, какими бывают ревнивые мужчины. Я уж подумала, убьют друг друга. Еле-еле сбежали.

Илар закрыл рот. Купава сообразила быстрее, чем он: выложил бы ведь про ссору с чародеями, и тогда их точно не впустили бы. Кому нужно навлекать гнев чародеев на свою деревню?

– А если явится твой жених? Погоди, кажется, я видел тебя на Русалий день. – Привратник снова задумчиво погладил бороду. – Ты Купава, верно?

Купава закивала:

– Да, правильно.

– Тогда мне говорили, что ты не сосватана.

– Так недавно сватов заслали. Я даже сама удивилась.

Купава растерянно обернулась. Илар признал: на месте привратника он бы поверил, что она боится погони. Хотя это и на самом деле было так.

– Только не говори никому, что видел нас. Прошу. Мы спрячемся где-нибудь в сарае, нам нужно отдохнуть и подлечить раны Илара. Мы не задержимся, уедем в Берёзье, как только сможем.

– Нам не нужны распри с соседями. Слыхал, вас теперь оберегают чародеи. А если они заявятся?

– Не заявятся, – горячо заверила Купава. – Какое им дело до сбежавших влюблённых? О, Покровители, Илар!

Илар не сразу понял, почему она так жалобно вскрикнула, и только потом догадался, что Купава решила сделать вид, что он при смерти. Впрочем, он в самом деле чувствовал себя настолько плохо, что едва сидел.

Купава кинулась к нему, приложила ладонь ко лбу.

– Он горячее печки. – Обернулась на привратника и крикнула уже злее: – Либо ты впустишь нас и поможешь, либо он умрёт прямо у ворот. Спроси своего старосту, нужен ли ему мертвец на входе в деревню?!

Привратник наконец сдался.

– А, болото с вами. Староста разберётся.

Он потянул за створки, и ворота разошлись в разные стороны. Илар увидел, как Купава пустила лошадь шагом, и снова его поглотила горячая темнота.

* * *

Илар открыл глаза только на следующий вечер. Сперва всё расплывалось, но вскоре он понял, что смотрит на дощатый потолок. Взгляд сполз на тёмные бревенчатые стены, скользнул по маленькому окошку. Уже хорошо: он под крышей и, видимо, всё-таки не в сарае. Илар попытался сесть. Под ним была настелена солома. Кто-то разрезал штанину напротив раны, чтобы обработать как следует. Рука и бедро были перевязаны и вроде бы не так уж сильно болели. В помещении стояла травянистая духота: пахло мазями и настоями.

Илар с кряхтением прислонился спиной к стене и осмотрелся. Купаву он не увидел, и его это насторожило. Помещение, как понял Илар, было баней, которую несколько дней не топили. На скамье лежали пучки трав, стоял кувшин с водой и кружки. При виде кувшина нестерпимо захотелось пить. Илар с трудом поднялся на ноги: голову повело, и пришлось упереться рукой в стену, чтобы не упасть. Перевязанное бедро заныло, в руке снова начал разливаться сильный жар. Илар вспомнил: руку ранили горящим серпом, а ногу – ещё до того, как лезвие распалилось чародейским пламенем.

Наполнив водой кружку, Илар вылил её себе на голову: привычка умываться холодной водой никуда не делась даже после дороги под дождём. Была бы тут бочка, он бы и в бочку нырнул. Вторую кружку он выпил залпом. Плеснул из кувшина третий раз, как в баню вошла Купава.

– О, ты проснулся? – Она мельком улыбнулась. – Хорошо. Как себя чувствуешь? Я принесла поесть.

Она развернула тряпицу с хлебом и сыром. Илар жадно посмотрел на еду и прохрипел:

– Что ты отдала взамен?

Купава стянула платок с головы и опустилась на пол, поджав под себя ноги. Солома зашуршала.

– У тебя был кошель с деньгами. Теперь там на одну монету меньше.

Илар отломил горбушку от каравая и протянул Купаве. Хлеб был что надо: пышный, с ещё тёплым мякишем и хрустящей коркой. Не хуже, чем дома, надо отдать должное местному пекарю.

– Ты как?

Купава взяла кусок из рук Илара, и он удивился, какие у неё тонкие и маленькие пальцы, ну прямо птичьи. Раньше даже не замечал.

– Меня не ранили чародейским оружием. И я не дралась. Так, молотила руками. Так что… сойдёт.

Она откусила хлеб и прикрыла глаза – от наслаждения или от облегчения, Илар не понял.

– Про нас что-то говорят? Как мы вообще сюда попали? Ты разговаривала со старостой?

Купава прислонилась спиной к лавке и кивнула.

– Разговаривала. Ты заснул, пришлось оставить тебя на улице, уж прости. Моросило, вечерело, и я всё время… боялась, как бы ты не разболелся. – В тусклом свете было видно, что её щёки стали розовее. – Староста – добрый человек. Не то что этот дозорный. Увидел, что мы не похожи на разбойников или чародеев, посмотрел на красную кровь. Сказал своим, что мы не упыри. В сказочку про ревнивого женишка вроде бы поверил. По крайней мере, не стал возражать.