Сквозь туман меня не видно

– А мои игрушки можно принести? – спросила она вдруг. – Я много нашила.

Мама удивленно посмотрела на дочь и кивнула.

– Тогда я тебе их отдам.

Мира помогла дотащить мешки до склада – его организовали сами продавцы, чтобы не носить туда-сюда вещи, которым не нужно особое хранение.

До дома шли молча. Каждая была погружена в свои мысли.

– А ты что-нибудь знаешь об избе на курьногах? – спросила Мира за ужином.

Мама задумалась:

– Знаю из сказок только. А что?

– Да интересно стало, существовала ли она на самом деле.

– В том виде, в котором мы про нее из сказок знаем, нет, конечно же, – усмехнулась мать. – Помой посуду, я устала.

Мира покосилась на гору в раковине и неохотно кивнула. Жаль, нельзя позвать Мангуста, чтобы он все перемыл. Вспомнив о друге, Мира тут же потянулась к телефону, который снова оказался разряжен. Пришлось ставить на зарядку, ждать, когда прогрузится интернет, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения.

«Мне тебе столько всего надо рассказать!» – написала Мира в чат.

«Мне тоже. – Ответ от Мангуста пришел почти сразу. – Мы в аварию попали. С родителями все хорошо, я в больнице».

* * *

Пять лет назад

Человека ломало, выкручивало кости. Человека тошнило, внутри больше не могло все работать так, как раньше. Человек выл, стонал, хотел сбежать от этого чувства. От ощущения, что извращается человеческая суть, что он теряет себя. Больше никогда он не сможет стать тем, кем был раньше. Человек заплакал, прося прекратить пытку. Но это было уже невозможно, обратно процесс не повернуть. Тело собралось, сжалось, ноги с хрустом втянулись в бедра, руки искривились в неправильных местах. Голова гудела. Глаза не хотели открываться, чтобы не видеть, что происходит с телом. Чтобы не видеть, как смотрит на свою работу самое опасное существо в этом лесу.

Человек взмахнул крыльями, расправив плечи, почувствовав, наконец, свободу. Боль ушла, как ушли и проблемы, которые мешали спокойно жить. Кем этот человек был раньше, уже неважно, теперь он – птица. Теперь у него – крылья и лапы. Огромные когти, густые перья и длинные-длинные волосы, которые скрывали то, что не могли скрыть перья. Человек мечтал иметь такие волосы раньше, но они никак не хотели расти. Теперь выросли. Теперь каждый, кто их увидит, захочет взять деревянный гребень и расчесать. Расчесать волосы, подарить красивые бусы, ожерелья, все, чтобы птица стала еще краше. Человек покрутил головой, разминая шею. Так легко, так свободно. И почему-то так правильно. Чужое присутствие больше не пугало, – стоит и стоит, вреда не причинит. Лишь подавит волю и даст задание.

– Лети, птаха, – сказало чудовище. – Теперь твое дело маленькое. Неси его с гордостью.

Голос был такой знакомый. Теперь он стал голосом хозяина. Хозяин дал задачу и отпустил. Хозяин подарил новую жизнь.

Лес встретил, широко распахнув свои объятия, показав каждый укромный уголок. Лес стал лучшим другом.

* * *

Десять лет назад

– Это что за гадость ты мне подсунула?

Мать была очень злая, в одной руке она держала красную ленту, в другой – уже сломанную куриную лапку и в ярости трясла ими перед Мирой.

– Ты зачем развернула? – Мира в ужасе уставилась на оберег. – Я же просила не трогать.

– Хотела посмотреть, что вы там с Мангустом придумали. – Мать с отвращением бросила лапку на стол. – Выкинь эту страсть и не тащи такое в дом больше.

– Это оберег! – Мира аккуратно подняла лапку, от которой уже отвалился один палец.

– Какой оберег? – Мать снова стала заводиться. – Вы там с Мангустом совсем уже с ума посходили от нечего делать? Не говори, что ты с собой эту гадость постоянно таскаешь.

– Это нужно делать! – Мира пыталась подобрать слова, чтобы мама ей поверила, не получалось.

Мать ничего не сказала, покрутила пальцем у виска, забрала куриную лапку, не забыв про палец, и выкинула их в мусорное ведро.

– Чтобы я этот мусор в квартире больше не видела!

Мира сидела красная, мысленно молясь, чтобы ведьма не придумала докопаться до мамы, пока она не придумает новый оберег. Рабочий, но такой, который мать не выкинет. В дневнике прабабки Мангуста об этом обязательно должно быть.

– Вася в аварию попал, – вдруг сказала Мира. Мать от неожиданности села и прижала руку к груди. – Говорит, с родителями все хорошо, а он в больнице с сотрясением.

– К нему пойдешь?

– Да.

– Правильно, возьми с собой что-нибудь, я там картошки сварила, тефтели еще накрутила.

– В больнице же кормят.

– Да чем его там накормят, – махнула рукой мать. – Все, я побежала работать, где там твои игрушки?

Мира принесла мешок, мать достала наугад плюшевого котенка, критически осмотрела его, сочла, что годится на продажу, и убрала в свою сумку.

– Что продам, то твое будет, – сказала она и ушла.

Когда дверь закрылась, Мира быстро откопала из мусорного ведра куриную лапку, нашла клей и приставила отвалившийся палец на место. Чтобы держался лучше, обмотала стык ниткой и снова проклеила. Недолго думая, она спрятала лапку под матрас маминой кровати. Ночью опаснее всего, пусть хоть ночью охраняет куриная лапка.