Сквозь високосный год

Этих празднеств чужих
Нам навязанных — не понимаю —
В них нам чувства  святые
Подменяют на псевдолюбовь…
Пусть один я такой,
Пусть фанатик в душе — я не знаю,
Ради Веры своей отвергаю всё пришлое вновь…

Ведь  у нас на Руси есть Святые свои

И влюблённые тоже,
Но о них почему-то, мы, забыв их,
Стыдливо молчим…
«Валентинки» мы пишем,
И свой грех первородный тем множим,
И считаем, быть может,
Что чужой грех вполне излечим?

Но себя в этих мыслях

Мы с любовью своею хороним…
Храм души свой чужим открываем
И  дом свой — зачем?
Почему мы забыли Святых —
И Петра и Февронию?
Потому, что в них мудрость —
А мудрость и значит —Любовь.

Ну а тем, кто в обёртке красивой

Любовь в феврале предлагает
Не нужна в нас ни мудрость, ни верность,
Ни любовь, ведь они
Нас такими боятся.
Кто уж кто, но они точно знают —
Если свергнуть Святых —
Дни России уже сочтены…

Тяжёлый выбор

Четыре дамы: Революция, Реформа
И Демократия с подругой Диктатурой
Собрались как-то раз в Женеве тихой
У Века нового гульнуть под Рождество.
Играли в карты. Пили. Говорили
И про политику и про литературу…
Про то, как каждая из них жизнь понимает,
Причём своё не пряча естество…

Пожалуй, самой нервной, дали первой,

Сказать, и Революция пошла
В разнос, как и всегда: я мир разрушу
До основания! И символ мой — звезда!
В ответ ей Демократия: а как же
Права людей и общества права?
Тут Диктатура влезла: От свободы —
Все беды. Быть свободной? Никогда!

И лишь Реформа скромно промолчала.

Подумала при этом: ну и дуры!
Она ж хитрее всех  и  для начала
Хотя бы демократкой притворилась…
Дала свободы всем, но лишь чуть —чуть,
Потом бы осудила Диктатуру,
И с Революцией пошла на компромисс.
Рабочий класс, ведь это всё же сила…

В конце — концов в большой игре

Тот победитель —
Кто до конца умеет флиртовать,
Кто предавать умеет, и, простите,
И продаваться по своей цене…
…Что ж получается?  Как не крути, всё худо!
Как из таких эпоху выбирать?
Подумал  Век и загрустил:
Не промахнуться бы!
Ведь вся ответственность
За них теперь на мне…

Величие России