Сквозь волшебное кольцо

Никто не ответил. Тогда он осторожно приподнял щеколду и заглянул в дом. Спиной к нему у огня сидела старуха и что-то помешивала в черном чугунке. Она не обернулась и не промолвила ни слова. Но Питер все-таки вошел в комнату и сказал:

– Добрый день, бабушка! Хороша погодка нынче, а?

Старуха ничего не ответила и продолжала помешивать в чугунке.

– Завтра, может, дождичек пойдет, – продолжал Питер.

Но старуха опять ничего не ответила.

– А может, не пойдет, – прибавил он, не зная, о чем говорить дальше.

А старуха все мешала и мешала что-то в черном чугунке.

– Ну, насчет погоды я все сказал, теперь можно и о деле, – расхрабрился Питер. – Я, видите .ли, того, малость простоват. Так вот, не прибавили бы вы мне хоть чуточку ума? Потому что…

– Ума? – переспросила старуха. Тут она отложила ложку и в первый раз взглянула на Питера. – Что ж, изволь! Только вот какого ума ты просишь? Если генеральского или учительского, – я вряд ли помогу тебе. Ну, говори, какой ум тебе нужен?

– Да самый обыкновенный, – ответил Питер. – Не большой, не маленький, – такой, как у всех.

– Хорошо, – сказала старуха. – Будет у тебя такой ум, только сначала принеси мне сердце того, кого ты любишь больше всего на свете. Понял? А когда принесешь, я загадаю тебе загадку, – чтобы узнать, то ли ты принес, что я велела. Ну, теперь ступай!

И, не дожидаясь ответа, она взяла чугунок и вышла с ним из кухни, так что Питеру оставалось только уйти.

Он спускался с холма и все думал о словах старой вещуньи. «Сердце того, кого я люблю больше всего на свете… Кто бы это мог быть?»

Не часто приходилось Питеру так ломать себе голову.

Вернулся он домой и рассказал матери, что ответила ему старуха. Мать подумала-подумала и говорит:

– По-моему, больше всего на свете ты любишь жирную свинину. Давай зарежем нашу старую свинью, а сердце ее ты отнесешь вещунье.

Зарезали старую свинью, вынули у нее сердце, и на другой вечер Питер понес его в хижину на холме.

Старуха сидела в кресле у огня и читала огромную книгу. Она не подняла головы, а Питер положил свиное сердце на стол и сказал:

– Вот, я принес сердце того, кого люблю больше всего на свете. Подойдет?

Старуха оторвалась от книги.

– Что бежит без ног? – спросила она. – Ответь-ка мне!

– Бежит без ног? – переспросил парень, почесал в затылке и задумался.

Думал-думал, даже голова заболела.

А старуха все читала свою книгу. Наконец Питер вымолвил:

– Вот что, я… я не знаю.

– Ну, выходит, ты принес не то, что я велела, – сказала вещунья. – Забирай это и уходи!

Бедному Питеру ничего не оставалось, как забрать свиное сердце и уйти. А когда он вернулся домой, то нашел свою мать в постели. Она занемогла вдруг и теперь лежала при смерти. Питер только успел проститься с ней, и она умерла. Долго стоял он у ее постели на коленях и все плакал и плакал, никак успокоиться не мог.

Он вспоминал, какая мать у него была добрая, ласковая, как она любила его, как жалела, когда он был маленький, как лечила все его синяки и ушибы, как чинила ему платье, кормила его и разговаривала с ним по вечерам.

«Как же мне теперь жить без нее? – думал Питер.- Ведь я любил ее больше всего на свете».

И тут он вспомнил слова вещуньи: «Принеси мне сердце того, кого ты любишь больше всего на свете».

– Нет, ни за что я этого не сделаю! – воскликнул Питер.

Но на другое утро он решил, что можно и не вынимать сердце, а просто отнести мать на холм к старой вещунье.

Так он и сделал, – ведь именно теперь ему очень недоставало умной головы на плечах.

Вошел он со своей ношей к старухе и сказал:

– Теперь я вам и вправду принес то, что мне дороже всего на свете. Это моя покойная мать. Так что прибавьте мне ума, как обещали.

– Скажи-ка мне, – промолвила вещунья, – что такое – желтое, сияет, а не золото?

– Желтое, сияет, а не золото? – задумался Питер. – Это… это…

Но, хоть убей, не мог придумать ответа и, наконец, сказал:

– Не знаю.

– Ну, так и нынче не поумнеешь! Да ты, я вижу, и впрямь совсем простачок. Наверное, так никогда и не наберешься ума.

И пришлось Питеру опять ни с чем уходить от старухи вещуньи. Но домой возвращаться ему не хотелось – очень уж тяжко было у него на душе. Сел он у дороги и горько заплакал.

Вдруг кто-то окликнул его ласковым голосом. Он поднял голову и увидел хорошенькую девушку, – она глядела на него и улыбалась.

– Что с тобой? – спросила она. – Такой здоровенный детина и плачешь!

– Я простачок, – отвечал Питер, – ума у меня не хватает. Да к тому же умерла моя мать и оставила меня одного-одинешенька. Как же мне теперь жить-то? Кто меня будет кормить, одевать, ходить для меня на базар? И слова не с кем теперь перемолвить, некому меня теперь утешить. Бедный я, горемычный!

– Ну-ну, не печалься, – сказала Дженни, так звали девушку. – За таким простачком, как ты, присматривать нужно. Хочешь, я пойду с тобой и буду о тебе заботиться?

– Что ж, если тебе так хочется, пойдем, – отвечал Питер. – Только ты сама скоро увидишь, что я дуралей, каких мало, да таким, видно, и останусь, если не удастся как-нибудь нажить себе ума.