Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)

Современный «мужской» роман, затрагивающий исключительно более жесткую, активную сторону жизни, описывающий скорее не внутренний мир героя, а те ситуации, в которые он попадает, является своего рода реакцией на злоупотребление темой любви в художественной литературе. Эта фаза жизни в ее традиционном видении, заканчивающаяся, как правило, браком, уже достаточно избита и приелась, и нет ничего удивительного в том, что порой проявляется тенденция уйти в противоположную крайность и придавать ей намного меньше значения, чем она на самом деле имеет в делах мужчин. В британской художественной литературе в девяти книгах из десяти любовь и замужество преподносятся как смысл и цель жизни, хотя мы знаем, что в действительности это не всегда так. В жизни большинства мужчины брак – это лишь эпизод, да, имеющий огромное значение, но всего лишь эпизод, один из многих. Его паруса наполняются и другими сильными ветрами: работа, жизненные устремления, дружба, преодоление опасностей, неистребимых житейских трудностей. Все это оказывает не меньшее влияние на мужскую мудрость и смелость. Любовь часто играет лишь второстепенную роль в жизни мужчин. Сколько есть таких, кто доживает до смерти, так и не узнав этого чувства! Поэтому нас раздражает, когда любовь постоянно преподносится как самое важное, что есть в жизни, и поэтому среди писателей определенной школы (безусловным главой которой является Стивенсон) появляется склонность вовсе избегать этого источника интереса. Если бы любовные отношения всегда складывались так, как между Ричардом Феверелом и Люси Десборо, тогда, конечно же, дело обстояло бы иначе, но, чтобы любовь снова вызвала интерес, за нее должен взяться мастер, у которого хватило бы мужества пойти против устоявшихся условностей и искать вдохновение в реальной жизни.

Одним из самых характерных для Стивенсона приемов является включение в повествование броских и необычно построенных форм речи. Никто другой не сравнится с ним в умении обращаться с эпитетами. Почти на каждой странице мы находим слова и выражения, которые поражают нас новизной и в то же время совершенно точно передают тот смысл, который вкладывал в них автор. Например: «Метнул убийственный взгляд». Впрочем, начинать цитировать опасно, поскольку примерам нет конца. Иногда он промахивается, но такие случаи редки. К примеру, «стрельнуть глазами» не всегда означает то же самое, что «посмотреть», а «хихикать» вместо «посмеиваться» несколько режет слух, хотя это слово употреблял сам Чосер{420}.

Следующим по порядку идет удивительное умение филигранно подбирать необычные и очень точные сравнения, которые притягивают внимание и стимулируют воображение. «Голос у него был хриплый, как скрип заржавленного замка». «Я увидел, как она пошатнулась, словно ветер согнул ее». «Смех его прозвучал так фальшиво, словно надтреснутый колокол». «Охрипший, каркающий голос дрожит, как натянутый канат». «Мои мысли кружились, как веретено». «Удары мотыги раздавались в могиле глухо, как рыдания». «Эти тайные, преступные мысли все время выглядывали в его разговорах, словно из зарослей». Что может быть лучше таких прямых и понятных сравнений?

По большому счету, главной особенностью Стивенсона является его врожденное умение короткой, немногословной фразой произвести на читателя нужное впечатление. Он заставляет вас представлять, что происходит, яснее, чем если бы вы видели это собственными глазами. Вот несколько из таких словесных зарисовок, взятых наугад из сотен подобных:

«… неподалеку от него стоял Макконнэхи, разинув рот от изумления и взявшись рукой за подбородок, как тупица перед трудной задачей».

«И таков был ребячливый задор Стюарта, что он бежал за нами больше мили, и я не мог удержаться от смеха, когда, обернувшись, увидел его на вершине холма. Он держался за левый бок, сердце у него чуть было не лопнуло от быстрого бега».

«Когда Баллантрэ обернулся ко мне, лицо у него было все в морщинах, кожа обтягивала челюсти, как у человека, близкого к голодной смерти. Он не говорил ни слова, но все в нем выражало один вопрос».

«Если вы сомневаетесь, посмотрите на него, посмотрите, как он корчится и давится смехом, как изобличенный вор».

«Он смерил меня воинственным взглядом, и резкое слово готово было сорваться с его уст».

Могут ли предложения быть ярче?