Сквозь время

Для Селестины никогда не составляло проблемы найти друзей, которые будут ее искренне любить, уважать, восхищаться ею и даже нуждаться в этой юной леди. Но ей нисколько не нужна была эта дружба, она порой даже мешала ей, едва созревшая девушка заполняла этими людьми маленький пустой уголок внутри себя, не значащий не более чулана в доме. Селестина мечтала все глубже и глубже погружаться в саму себя, совершенствоваться, выявить в своем характере какие-то отличительные черты. Ей хотелось заявить всему миру, что вот она, чудная и особенная, но пока на нее мало, кто обращал внимание. Но чем же ей зацепить общество, удивить, внести что-либо новое? Да, в ней был потенциал, несомненно, навыки и умения, в ней была вся милость и привлекательность созревающей тринадцатилетней девочки, но ей не хватало языка, напористости, уверенности, чувства собственного эго. Понимала ли она это тогда, что однажды эти качества станут верными ей и самыми близкими подругами, которым позавидует сама юная соседка и лучшая подружка Селесты, постоянно проживающая в этом солнечном городке Палермо, а также и ее новый приобретенный кузен, и старый верный друг Льюис? Нет, она и предположить не могла, что может измениться кардинально, вывернуться наизнанку, показав свои истинные эмоции. А ведь в далеком детстве, когда ты ни на секунду не задумываешься, чем тебе позавтракать, когда двери школы еще для тебя так плотно закрыты, что даже начинает казаться, что это придет так не скоро, как и будущие смерти самых близких, это совершенно ей и не требовалось, влияние и легкий налет лидерства в ней был как само собой. Конечно, в глубоком детстве к нам совершенно ни коим образом не могли залезть подобные мысли в голову, и в особенности к Селестине. Эта девчонка твердо верила в то, что мир настолько красочен, всесторонен и светел, что все различные плохие вести из уст родителей или знакомых, даже вещания телепередач есть не более чем выдумки, плотная платформа для развлечений, что так на досуге взрослые увлекаются неким фольклором, и у кого эти басни лучше, краше и звучнее, тот несомненно заслуживает авторитет, аплодисментов и необходимую полочку в обществе. Да, дети глупы порой до отвращения, но стоит взглянуть на них, так понимаешь, что это единственные, кто так глубоко любят жизнь, наслаждаясь каждым мгновением. Они не останавливают себя на мысли, что сегодня нужно придерживаться такой точки зрения, они не убеждают себя и других, что только этот день – самый прекрасный из всех. Для них это должно, они на самой легкой волне знакомятся друг с другом и также расстаются, не допуская серых мыслей о значении, поисках выгоды, о возможной потери гордости, не стремясь что-либо доказать себе или другим, о том, что возможно никогда уж более не встретятся. Дети – это, как же мне не хотелось быть предсказуемым, но иного и быть не может, дети – это цветы жизни.

Неужели кто-то осмеливался открыть Селестине глаза? Быть может, однажды, именно в ту прекрасную пору жизни, некий мальчишка по имени Джованни из ее группы в детском саду? Он был влюблен в нее, и абсолютно все вокруг знали об этом союзе. Как нелепо, детям всего пять, а между ними настоящие отношения. Подчеркну «настоящие», ибо Селестина никакой влюбленности внутри себя не ощущала к этому мальчику. В том коллективе, группе, девчонка была самой способной, что изменилось при поступлении в школу: там уже она была наравне со всеми, исключая, конечно, творческие навыки. Был и еще один герой, Льюис, о котором мы вскользь уже упомянули. Его родители буквально тесно общались с ее матерью Габриэль и отцом Сириусом: они были лучшими друзьями и жили в одном дворе, а дети, в свою очередь, были как брат и сестра. С самого рождения Селестины маленький Льюис всегда был рядом, ведь он старше подруги на два года, и это никак нельзя было изменить, как ей всегда хотелось. Нет детства девочки краше, если оно пробегает в дружбе с хорошими мальчишками. Селестине в этом повезло, как и с тем, что ей удалось застать не только своих родителей и бабушек с дедушками, но также и прабабушек с прадедушками. Льюис был не менее чутким мальчиком, чем Джованни. Девочке всегда нравилась его прическа, его манера вести себя, да и к тому же он не был так смазлив, как ее кавалер. Лучший друг отличался мужской настойчивостью и непоседливостью, чего так не хватало в одногруппнике. И главным фактором, значимым для Селестины, было то, что Льюис никогда не нарушал личного пространства подруги, что в противном вызвало бы в девочке легкое презрение. Они часто семьями ездили вместе в Палермо.

– Селестина, ты представляешь, мы сегодня с мамой были на экскурсии… Мы долго взбирались на гору, но это того стоило. Я…я…

– Что ты, Льюис? – не выдержала девочка.

– Я трогал облака. Представляешь, они были, как сладкая вата, только не липкие, а воздушные и неуловимые.