Сквозь время

– Я был рад, что ты обняла меня, когда мы впервые встретились на площади Кванхвамун.

– После тех двух встреч я думала, ты псих.

– Я знал, что те две встречи будут незабываемыми. Но не ожидал, что снова попросишь удостоверение.

На новом витке отношения Гона и Тэыль развивались несколько иначе.

– Ты помнишь все, что потом было между нами? – спросила Тэыль с подавленным взглядом.

Тэыль наполовину поверила словам Гона, что он был императором Корейской империи, и быстрее приняла мысль о существовании параллельного мира. Все в их отношениях пошло стремительнее. Она немного раньше отправилась в Корейскую империю, купила семена ликориса и посеяла их.

Тэыль скорее решила принять и полюбить свою судьбу, но были вещи, на которые она повлиять никак не могла. И по иронии судьбы трагедия тоже настигла их немного раньше. Похищение Тэыль, ее спасение Гоном, трещины во флейте и их расставание – всего этого им не удалось избежать, только ускорить. С грустью в глазах Гон кивнул.

– Судьба не изменилась. Неужели нам никак нельзя повлиять на нее?

– Судьба сильна, ее так просто не переломишь. Чем больше твоя цель, тем дольше тебе придется к ней идти. Мы еще не достигли своей.

Невозможно отвернуться от провидения. И как бы ни было сурово оно к этим двоим, всякий раз они находили причины полюбить его. Гон долго смотрел на уснувшую Тэыль, на ее исхудавшее лицо. Он тихо поцеловал ее нежные щеки.

* * *

Перед зданием больницы Гон нашел телефонную будку и связался с Ёном. Вскоре тот в сопровождении Синджэ приехал к больнице. Глаза Синджэ при взгляде на Гона подозрительно сузились.

Осмотрев его одежду с ног до головы, он резко спросил:

– Так это ты звонил мне из автомата перед рестораном около четырех лет назад.

– На соревнованиях по гребле тоже были вы? – удивленно спросил Ён. Он видел Гона в такой же одежде.

– Похоже, я наконец вернулся в нужное время. А вы двое изменились – постарели, что ли.

– Ты теперь путешествуешь во времени?

Синджэ был так взволнован, что даже начал заикаться. В глазах Ёна блеснули слезы.

– Слава богу, вы в порядке, Ваше Величество. Я отыскал Сон Джонхе. Не обошлось без помощи детектива Кана.

– Я многим тебе обязан. Спасибо за помощь.

– Так отплати мне, если благодарен. Отплати за всю ту еду и бензин, что я потратил на тебя.

– Чего ты хочешь?

– Может, твою жизнь?

Не похоже было, чтобы он шутил. Чо Ён повернулся к Синджэ и насторожился. Лицо Гона помрачнело. До сих пор Синджэ был не из тех, кто желал отобрать у Гона жизнь.

– Значит, ты виделся с Ли Римом. Скорее всего, у него обе твои матери. Он тебя шантажирует? Сказал убить меня?

– Готов расстаться с жизнью? Лучше бы тебе умереть в своем мире.

– Не так-то просто убить императора. Кого-то без личности убить намного проще.

– Но так на твои похороны никто не придет. Позвони, как будешь уходить.

Синджэ развернулся и ушел. Сам того не ожидая, он случайно дал понять Гону, что Ли Рим пришел за ним. Гон грустно проводил Синджэ взглядом, и они с Ёном направились прямо на одну из сеульских улочек. У входа в переулок стоял дом, построенный в традиционном корейском стиле. Его Синджэ вычислил во время расследования, именно там в настоящее время проживала Сон Джонхе.

– Вот это здание. Но я так и не видел Ли Рима.

– Следи за домом, выясни, как он попадает в бамбуковый лес.

– Слушаюсь. И еще… Мне звонил Чо Ынсоп. Он тоже встречался с Ли Римом. И предатель упомянул поминальную мессу по покойной императрице.

«Он пойдет на все, лишь бы заполучить обе половины флейты», – подумал Гон и сжал кулаки.

Ён проверил часы и сдержанно доложил о распорядке Сон Джонхе:

– Через двадцать минут она пойдет в ближайшую церковь. За ней неотлучно следует сторожевой пес.

– Думаю, в этот раз ты ошибся со временем.

За спиной Ёна Гон увидел, как из дверей вышла Сон Джонхе. В руках у нее была Библия, а рядом, как и сказал Ён, шагал охранник. Лицо у нее было в точности как у матери Гона. Сначала он не придал особого значения поминальной мессе, но, увидев женщину лично, понял, что последствий не избежать. Гон замер и наблюдал за Сон Джонхе.

В туфлях на низком каблуке она прошла мимо, цокая по асфальту. Гон не мог даже оглянуться, его будто пригвоздили к месту. Потом, когда звук каблуков полностью стих, он повернул голову. Женщина стояла и смотрела на Гона, их взгляды неловко пересеклись.

– Так это ты племянник Ли Рима. Человек с лицом как у моего Джихуна.

Веки Гона неудержимо задрожали. Лицо Сон Джонхе казалось безразличным, но вопреки этому обманчивому ощущению из глаз ее лились слезы.

– Если бы мой сын был жив… Он выглядел бы как ты, когда вырос. Но из-за тебя мой сын мертв.

Ее слезы, как острые лезвия, резали по больному. Гон ничего не мог сказать, просто молча стоял и смотрел на нее.

– А ты умрешь из-за меня. Ли Рим говорил, это единственная причина, почему он держит меня в живых.