Сквозь закрытую дверь

Всё страньше и страньше. Лиза. Дуглас Грегори Уильямс. Я записала это имя в синий библиотечный блокнот. Итак, Истон сменил имя. Зачем? Может, поэтому я не смогла найти ничего о его прежней жизни? Да, «всё страньше и страньше». Пока у меня были только вопросы. Кем на самом деле был Грегор Истон? Почему он оказался в библиотеке после закрытия? С кем он встречался? Что с ним произошло? И самое важное — как он умер?

Лиза очень хорошо умела добывать информацию. И я надеялась, что она сможет рассказать мне больше про этого Истона-Уильямса. И теперь, когда детектив Гордон относится ко мне не так подозрительно, может, я смогу узнать, как Истон — я не могла называть его иначе — умер на самом деле.

В открытую дверь постучали. Я подняла глаза. На пороге стоял Орен.

— На данный момент течь я залатал. До завтра окно просохнет, и я смогу сделать постоянную заплатку. Остальные окна я проверил и проблем не нашёл, но на всякий случай оставил ведро и тряпки.

— Спасибо, что пришли на помощь.

Он пожал плечами, кивнул.

— Я вернусь в конце дня, чтобы разобраться с лесами. — Он поколебался, потом сделал пару шагов вперёд. — Вы сделали здесь большую работу, Кэтлин. Мальчишкой я проводил в этом здании много времени, зарывшись в книги — гонялся за пиратами, разгадывал тайны, отправлялся на сафари. Видеоигр тогда не было. — Он улыбнулся. — Это было самое моё любимое место. Пока вы не приехали, здесь всё постепенно приходило в упадок — и здание, и книги. Вы снова сделали библиотеку тем необычным, особенным местом.

Это самая длинная речь, какую я слышала от Орена. Я просто не знала, что сказать.

— Спасибо. Для меня это... очень важно.

Орен замялся.

— Ну, значит, я ещё вернусь. — Он бросил взгляд на мой стол, на блокнот с нацарапанным в нём настоящим именем Истона. Орен коснулся блокнота указательным пальцем. — Истон был не очень хороший человек.

Он откашлялся и покачал головой.

— Я лучше пойду, — сказал он, и ушёл прежде, чем я смогла спросить, откуда он знает, что Дуглас Грегори Уильямс и Грегор Истон — одно лицо.

Змея ползёт вниз

Орен знал настоящее имя Грегора Истона. Откуда? Они были знакомы?

Я опустилась на угол стола. Орен знал Грегора Истона, другого объяснения нет. У меня засосало под ложечкой.

Что если Орен и Истон встречались здесь, в библиотеке? Причастен ли Орен к смерти Истона? Нет. Я не могу поверить, что это Орен ударил Истона. Ни за что не поверю.

Онемение в плече сменилось пульсирующей болью, и я выудила из ящика стола пару таблеток ибупрофена. Уже пора было отправляться в клинику. Что же делать с Ореном? Сказать детективу Гордону? Нет. Поговорить с Ореном? Не уверена.

Я не могла представить, что Орен ударил кого-то, даже случайно. Тому, что он знает Истона, должно быть какое-то логическое объяснение. Надо только выяснить какое.

Я пошла на приём к врачу. Плечо оказалось ушиблено, но не сломано. Доктор прописал приложить лёд, тот же совет давала и Рома, что ещё раз подтвердило, какой она хороший доктор. По дороге я зашла к Эрику за китайским салатом с курятиной и огромным брауни — за сегодняшний день я заслужила огромный брауни. Когда я вернулась в библиотеку, Абигайль бросила сортировку книг для распродажи и сидела за стойкой. Леса исчезли. Я посмотрела на потолок холла — никакого медальона. Значит, ни Уилл, ни Эдди и его бригада точно не возвращались. Но я всё же спросила Абигайль.

Она только усмехнулась.

— В пятницу вечером? Это вряд ли.

— Да я и не рассчитывала.

Я поставила пакет с едой на стойку.

— Как твоё плечо? — спросила она.

— Ничего не сломано, просто сильный ушиб.

— Рада это слышать, — улыбнулась Абигайль. — Да, — она выдернула из-под левого локтя блокнот, — электрик просил тебе передать, что закончил всё, кроме подключения у окна, а с этим придётся подождать, пока Орен устранит течь. Он вернётся в понедельник.

Вверх ногами письмена Абигайль казались помесью наскальной живописи и кириллицы. Я перегнулась через стойку и посмотрела под правильным углом. Ничего не изменилось.

— Как ты это читаешь? — поинтересовалась я.

— Это шифр, — сказала она, отбрасывая косу за спину.

— Серьезно, это какая-то стенография?

— Серьезно, это шифр.

— Не понимаю.

— В этом и смысл, — она положила блокнот на стойку и развернула ко мне. — Кэтлин, у меня пять старших братьев. Пять, — она выставила пять пальцев. — Когда мне было восемь, они сделали моей Барби ирокез и татуировку. Татуировка «Укуси меня» не очень-то подходит Барби.

— Да уж, — сочувственно согласилась я.

— У меня не было никакой личной территории, вот я и придумала шифр. В то время я как раз читала «Пеппи Длинныйчулок» и книжку про пиратов. — Она засмеялась. — Сначала было сложно, я никак не могла запомнить все правила, но со временем выработала нечто среднее между стенографией и собственным тайным языком. Я не кажусь тебе чокнутой? — искоса глянула она на меня.