Слабое утешение

На ней был костюм «Прада» и «лабутены», и при этом она как-то умудрилась не вляпаться в грязь. Не то что Эстер.

– Так, знакомый, – ответила Эстер.

– Милая моя, если это твой знакомый, то будь осторожнее. Он на тебя пять минут таращился, пока я тебе на него не показала. Он явно на тебя запал, со страшной силой.

– Да, ты права. Мы с ним вчера познакомились.

– Мужику этого хватает, чтобы начать думать не головой, а головкой. И что это он с твоими волосами делал? Гладил?

– Да это так… – отмахнулась Эстер. Гейб, скорее всего, просто смутился, а Прачи уже думает, будто он вожделеет Эстер. Хотя кто знает? Вдруг Гейбу нравится, что она такая маленькая? Эстер часто встречала мужчин, у которых пунктик по поводу роста.

– Главное, чтобы Морган не увидел, как он на тебя пялится, – предупредила Прачи. – Или как он трогает твои волосы. Если бы на меня мужик так посмотрел, мы бы с Джейн потом полгода на семейную терапию ходили.

– Это еще ни о чем не говорит, вы с Джейн с первого дня знакомства на нее ходите, – напомнила Эстер. О том, что Моргану она полностью доверяет, как и он наверняка доверяет ей, Эстер говорить не стала. Чтобы усомниться в верности друг другу, им потребовалось бы нечто большее, чем восторженный взгляд левого мужика или женщины.

– Ой, заткнись, – ответила Прачи и подозвала О’Кифи. Борзая подбежала к ней, а следом и Вафля. – Кстати, вам с Морганом стоит продемонстрировать нам свои идеальные отношения в действии. Идем сегодня с нами в «Индепендент», поужинаем. Лет сто вместе никуда не выбирались. И Кейт берите. Отказы не принимаются!

Эстер пристегнула поводок к ошейнику Вафли, а она положила грязные передние лапы ей на подол пальто и лизнула в лицо. Внезапно Эстер остро захотелось провести этот вечер в компании друзей.

– Лучше вы к нам приходите, – ответила она. – Я пока еще не созрела для роли матери, которая таскает ребенка в паб. Сходим еще туда, просто не сегодня.

– Мы с радостью, – пообещала Прачи.

– Только про волосы никому ни слова.

– Вот, я же говорила…

Но Эстер переживала не из-за того, что Гейб трогал ее волосы, просто не хотела рассказывать Моргану о нем, о том, что она разузнала или что в нее стреляли. По крайней мере, не сейчас. Гейбу она сказала правду: стрельба и правда ее ошеломила, но с этим она как-нибудь справится. Если она расскажет Моргану (или Прачи, раз уж на то пошло) о событиях утра, то перестанет управлять ситуацией. Морган захочет серьезно поговорить, неуклюже перехватит инициативу, и Эстер в конце концов прислушается к голосу разума, а этого ей хотелось в последнюю очередь.

От Лайлы она поехала в полицейский участок, где дежурный помощник шерифа принял у нее заявление о стрельбе, после чего спросил: в курсе ли Эстер, что сейчас сезон охоты на оленей?

Тогда она выложила на разделявшую их стойку гильзы.

– И что, значит, в людей стрелять можно?

– Похоже на калибр 22, – сказал помощник. – С такими почти все на охоту ходят.

Эстер чуть было не указала на Бобби Инглвуда и Шерил Дженкинс, но вовремя прикусила язык. В таком маленьком городке они быстро все узнают. Кроме того, у нее не было никаких улик против этих двоих, а расскажи она полиции о цели приезда, пришлось бы раскрыть Гейба и Сэма.

– Лучшее, что могу посоветовать, это обождать до конца недели и только потом идти в лес, – сказал помощник шерифа.

– Я слышала, вы труп откопали.

Дежурный огляделся: не слышит ли их кто, – а потом произнес:

– Думаете, есть связь?

– Чье это тело? – спросила Эстер. – Сколько оно пролежало в земле?

– Если хотите, могу связать вас с полицией штата. Они вас задержат, чтобы вы могли подать заявление.

– Отлично, – сказала Эстер. Когда она покидала участок, то готова была поклясться, что дежурный буркнул ей вслед: «Равнинники хреновы».

Вернувшись домой, Эстер прошла в квартиру к Моргану и спустила Вафлю с поводка. Воткнула в розетку провод от рождественских гирлянд и затопила камин. Вафля свернулась калачиком на лежанке у огня. Эстер включила новости и тут же выключила, предпочитая немного насладиться тишиной, пока она готовила курицу и лепешки с кейлом на ужин. Она открыла пиво. К тому времени, как внизу открылась входная дверь, а по лестнице затопали ботинки Кейт, в доме уже было тепло и пахло чесноком, помидорами и перцем чили. Открылась дверь, и в квартиру ворвалась Кейт, размахивая рисунком на дизайнерском картоне. Эстер подхватила девочку и закружилась с ней, а потом даже сумела угадать, что на рисунке – Санта-Клаус и куча подарков.

– Котенки! – сказала Кейт.

– Это их тебе Санта подарит? – спросила Эстер.

– Котенки, котенки, котенки! – кричала Кейт.

Эстер с улыбкой поцеловала племянницу. За последние три месяца она впервые так много времени провела без Кейт, но, как ни странно, весь день ждала именно этого момента. С тех пор, как Дафна пропала, Эстер, как могла, держалась отстраненно, не позволяя себе теплых эмоций, однако сейчас, впустив в сердце радость, поняла, что окончательно и бесповоротно впадает в отчаяние.