Слабое звено (СИ)

— Из-за твоего «легкого опережения» мы наконец-то приближаемся к завершению ремонтных работ и запуску энергосистемы Шесть-Три, — произнес Радэк, опустошив свою тарелку, — Иногда мне кажется, что из тебя техник вышел бы лучше, чем из меня.

— Ну нет, ни в коем случае, это невозможно. Я в жизни не встречала более ответственного человека, чем ты. Иногда мне кажется, что у тебя есть все, что нужно, чтобы быть идеальным техником: и способный коллега, и любовь, и азарт, и…

— Все, хватит, — схватился Ленар за голову, — Все, я вас понял, прекращайте, а не то у меня от ваших разговоров сейчас диабетический припадок случится.

— Ну наконец-то, — облегченно выдохнул Радэк, — А то у меня уже начали заканчиваться комплименты.

— Итак, — облизнулась Вильма и, отодвинув от себя опустевшую тарелку, сложила руки на груди, — Мы слушаем.

Еда могла объединять по-разному, будь то перекус в перерыве, дружеский обед, романтический ужин или бескровный словесный поход против человека, который совершил что-то ужасное и должен был перед всеми ответить. Стол стал им полем битвы, слова заменили оружие, а еда, как обычно, оказалась мостиком, без которого стороны конфликта не смогли бы встретиться.

— Простите меня, — изрек Ленар в попытке быстро закончить это противостояние.

— И все? — спросил Эмиль, не желая так быстро оканчивать противостояние, — Это хорошо, что ты попросил прощения, но мы рассчитывали на что-то более искреннее.

— Я виноват, что подверг вас всех риску, — начал давить Ленар слова сквозь зубы, будучи не привыкшим находиться по эту сторону обвинений, — Кажется, я думал не тем местом, когда решил взять на борт контрабанду.

— А вот с этого момента поподробнее, — облокотилась Вильма на столешницу и жадно навострила уши, — Каким местом ты думал? Тебя не устраивает твоя зарплата?

— Устраивает, но мне почему-то вдруг стало интересно, получится у меня обойти закон или нет. Как видите, не получилось, — произнес Ленар, и его тон вдруг резко наполнился уверенностью, — И прошу заметить, исключительно ради вашей же безопасности при первых же проблемах я сбросил в космос четыре своих годовых оклада.

— Дорого же тебе встала эта авантюра…

— Еще раз простите меня. Довольны?

— Не совсем, — сказала Вильма, звонко пробежалась ноготками по столешнице и посмотрела на Ирму, — Перед одним из нас ты провинился в особенной степени.

Женщины встретились взглядами, и взгляд Ирмы был полон растерянности. Она знала, что этот обед будет «против Ленара», но ни в коем случае не подозревала, что вдруг тоже станет частью центра внимания. Ей стало неловко, и вдвойне неловко от того, что компрессионный костюм уже давно выдавил из нее последнее чувство обиды в адрес своего капитана.

— Ирма, ты…

— Нет, — перебила она его, вспорхнув уцелевшими пальцами, — я не держу на тебя зла. Я, кажется, начала понимать, каково тебе было «за кулисами» всего этого представления. То, что ты сделал, действительно не вписывается ни в какие рамки, но я думаю, что ты на это решился не из личной прихоти, а потому что увидел в этом необходимость. Ты порой ведешь себя как бессовестный оппортунист, Ленар, но я сама не лучше, так что никаких обид.

— Я не бессовестный.

— Еще какой бессовестный, — настояла Вильма, бросив на Ирму непонимающий взгляд, — Даже если не брать в расчет твои хулиганские замашки, ты уже претендуешь на звание рекордсмена по количеству грубых нарушений профессиональной…

— Давайте прекратим спорить посреди космоса, — выдала Ирма слова, которые по степени разумности превзошли все, что было сказано за последние месяцы, — Если вы готовы хоть во что-то поставить мое мнение, то я не хочу бунта на корабле. Даже белого. Ленар все еще мой капитан, и я ему доверяю. А теперь, если вы не против, я выполню свой долг.

Еще прежде чем кто-то догадался бросить взгляд на доску с графиком дежурств, Ирма встала из-за стола и начала собирать грязные тарелки в стопку. Затишье, сопровождавшее ее на пути к умывальнику, свидетельствовало о том, что она окончательно испортила всем настроение для дальнейших колкостей. Послышались булькающие звуки, с которыми ее коллеги начали наполнять свои кружки питьевой водой. Затем Эмиль что-то проворчал про то, что обед без чая за обед не считается, на что Ленар ему что-то ответил про рецепт нектара из суперпаслена. С неохотными шорохами экипаж начал таять. Столь же неохотно стопка грязных тарелок таяла в моющем средстве. Мытье посуды — занятие медитативное. Можно запросто совершать руками простые движения, мыслями улетев куда-то очень далеко. Поэтому она от неожиданности вздрогнула, когда мужской голос, нависший у нее над ухом, выдернул ее из неведомых далей:

— Болит?

Ленар все это время стоял за ее спиной и дожидался, пока все разойдутся, оставив капитана с оператором наедине.

Опять.

Ирма до сих пор не могла определиться, стоит ли ей пугаться такой тенденции или начинать привыкать к ней. Ни то, ни другое не казалось ей нормальным.

— Рана? — спросила она и бросила взгляд на оттопыренный безымянный палец, словно интересуясь его мнением, — Да, болит.