Слабое звено (СИ)

Буксир Шесть-Три считался отремонтированным лишь условно, физически же он все еще являлся гигантской консервной банкой, внутри которой находится электронный мозг, чудом переживший опасное столкновение, несколько паровых котлов на термоядерной энергии, и честное слово, на котором все это работало. До Нервы оставалось полгода пути, и экипажам пора было ложиться в криостаз, но именно на Шесть-Три было весьма проблематично лечь в криостаз при неисправной (разбитой вдребезги) системе жизнеобеспечения, не схватив при этом легкого приступа смерти. Экипажу Шесть-Три оставалось два варианта: погрузиться в криостаз на уцелевших челноках или на любом из уцелевших буксиров. Проблема упиралась в то, что оба варианта имели независимую систему управления, и в случае, если по пути на Нерву с Шесть-Три произойдет что-то еще, Марвин не сможет никого вывести из криостаза, чтобы сообщить об этом.

Ради решения этой проблемы было организовано очередное собрание капитанов, которое по слаженности совместной работы напоминало единый организм, обладающий шестью парами ног и лишенный мозга. Даже из высокотехнологичной кают-компании Ноль-Семь было три выхода, но шестеро человек чувствовали себя запертыми друг с другом в клетке и облачали иссякающий кислород в цепочки слов, которые, подобно Уроборосу, начинались и заканчивались в одном и том же месте. Они по очереди, уставая прижимать стулья к палубе, вставали, ходили по кают-компании, подпирали собою сдвигающиеся переборки и, уставая отдыхать от стульев, садились обратно.

Спустя три часа безрезультатных обсуждений, когда воздух и лица собравшихся начали напоминать кисель, капитан Штефан Горак, которому доверили решающий голос в данном вопросе, наконец-то нашел в себе силы поставить точку:

— К черту все, долетим и так.

— Вы уверены? — спросил Ковальски, смазав пересохшее горло нектаром, — Если по пути что-то случится…

— Пока что единственная относительно разумная альтернатива, озвученная на этом собрании, состоит в том, чтобы и вовсе не ложиться в криостаз, а мои люди и так измучены… Кстати, — вспомнил Штефан, что у него в экипаже есть люди, — Я с вашей полемикой совсем забыл справиться о состоянии моего техника.

— А я уж думал, вы и не вспомните, — вяло усмехнулся капитан Урбан, — У Клима нервное истощение, но он поправится. Фельдшер настоял, чтобы он отдохнул на моем судне, а кто я такой, чтобы перечить фельдшеру с четвертым уровнем допуска? Подумаешь, всего лишь капитан…

— Как я и говорил — лететь дальше без криостаза не стоит. Мы люди, а не машины.

— Предположим, что у Шесть-Три вышли из строя двигатели… — повторил Бьорн Хаген вступление в пятый раз, и на него обрушилась волна стонов, — Да просто послушайте.

— Мы уже наслушались, скажите что-нибудь новое.

— Марвины не умеют работать в тандеме, — повторил Бьорн Хаген прописную истину в пятый раз, — Из-за отказа тяги на Шесть-Три мультисостав потеряет ориентацию, и наши Марвины будут пытаться ее скомпенсировать маневровыми двигателями, пока не…

— Этого не будет, — отрезал Урбан и устало хрустнул плечами, — Штефан ведь сказал, что мы и так долетим, значит мы долетим и так. Доверьтесь ему, Бьорн, под его началом ведь погибло всего одно судно.

Загустевший воздух обратился в камень, задрожав от напряжения…

— Я не понимаю, — задумчиво промолвил Ковальски, — Вы сейчас пытаетесь упрекнуть Бьорна за его излишнюю паранойю или Штефана за его халатное отношение к дальнейшему полету?

…и взорвался возмущенными криками, смешавшимися в какофонию самого нескладного хора в галактике.

— Не важно…

— Это не халатное…

— Паранойя…

— …вы уже сами все…

— …вы хоть понимаете…

— …мне уже надоело…

— …и после всего этого вы еще смеете…

— …в таком случае…

— …мне уже все это осточертело…

— …нет другого выхода…

— …скажите что-нибудь новое…

— Тихо! — прокричал Ковальски охрипшим голосом и трижды ударил о столешницу ребром своего стакана, — Устроили тут балаган! Вы хоть сами понимаете, из-за чего вы спорите?

— Догадываемся, — ответил Ленар, — Но вы, быть может, наконец-то прекратите умалчивать это и скажите вслух.

— Лучше я вам покажу.

Ковальски на секунду замер, оценивающим взглядом обводя всех собравшихся, и не увидев в них намерений снова начинать спор, включил на переборке ЭК-экран, который до сих пор заставлял некоторых особо впечатлительных отшатнуться в сторону, и на светло-серый фон наплыли черные строчки списка, каждый пункт которого начинался с определенной даты. На некоторое время капитаны погрузились в чтение, и тяжесть каждой строчки оттягивала их нижние челюсти все сильнее.

— Когда вы собирались нам это показать?

— В самом конце собрания, который, по моим расчетам, должен был наступить еще полтора часа назад, — Ковальски бросил взгляд на часы и с неохотой подошел к экрану, — Да, мои расчеты не всегда бывают верны, но, к сожалению, это не тот случай.

— То есть, все зря? — спросил Штефан, — Мои люди зря все это время торопились с ремонтом?