Слабое звено (СИ)

— В общем, мне кажется, что Ирма делает успехи в последнее время. Она учится, набирается ответственности и, кажется, становится пригодной для работы в космосе. Возможно, я слегка поторопилась, когда сбросила ее со счетов и предложила тебе избавиться от нее.

— Она совсем недавно была самым паршивым космонавтом в истории, — усмехнулся Ленар, вспомнив, как он дважды выковыривал Ирму из скафандра, словно маринованную рыбу из консервной банки, — так что я первым должен был это предложить.

— Ты, кстати, тоже не подарок. Ты проводил над своим подчиненным опасные опыты, и почему-то ты все еще здесь.

— Но опыты оказались удачными, верно? Победителей не судят.

— Ты довел ее до того, что она себе руку изрезала! — возмущенно повторила Вильма уже в который раз.

— Если ты пытаешься как-то меня пристыдить, то у тебя ничего не выйдет, — равнодушно ответил Ленар и стыдливо встал из-за стола, чтобы некоторое время не встречаться с Вильмой взглядами. Он взял грязную тарелку и понес ее к умывальнику.

— Нельзя быть таким черствым.

— Сейчас нам можно все, — ответил он сквозь шум текущей воды, разбивающейся о металлическую поверхность, — Хуже уже не будет. Мы сделали, что могли и можем себе позволить немного черствости, цинизма, уныния и праздности. Лично я сейчас жду не дождусь, когда лягу в холодильник, а проснусь уже в дорого обставленном кабинете на неудобном деревянном стуле перед комиссией по профпригодности, которая будет стараться выполнить квоту по увольнениям.

— И тем не менее, я прошу тебя подумать об Ирме.

— А тут не о чем думать, — выключил Ленар воду и начал мять мокрыми руками полотенце, — Думаешь, я тебе просто так все это сейчас рассказывал? Понимаешь, как все это работает, работа в дальнем космосе бывает настолько непредсказуемой, что наша компания может на многие шероховатости закрыть глаза. Иногда мне даже кажется, что они простили бы нам даже каннибализм, но есть четкая черта, пересекая которую мы сами объявляем открытие сезона охоты на ведьм. И мы уже пересекли эту черту, просто там на Нерве пока об этом не в курсе. Последуют долгие разбирательства, экспертизы, проверки, и все ради того, чтобы кого-нибудь уволить. Им даже не так важно, кого именно увольнять, это вопрос сугубо личной морали. Весь смысл наказаний состоит в том, чтобы преподать урок всем остальным, напомнить им, что на ответственной работе расслабляться нельзя. А теперь скажи, если вдруг у тебя спросят, кто виноват во всех бедах, которые приключились с нами в этой экспедиции, что первым придет тебе на ум?

— Четвертый строительно-монтажный флот с их дефективной консолью.

— Нет, — бросил Ленар на стол мокрое полотенце, — Все началось с Ирмы. Она совершила небольшую, но вполне роковую ошибку пилотирования, и если бы не она, ничего бы этого сейчас не было.

— Это весьма хладнокровный подход, — Вильма убрала со стола мокрое полотенце и повесила сушиться, — Поначалу мне казалось, что ты наоборот стремишься защитить ее интересы.

— Это было до того, как из Шесть-Три вырвало две палубы.

— А прогонял ты ее через этот свой, — проглотила Вильма слюну и перешла на передразнивающий тон, — «пинок под зад» тоже с расчетом на то, что в конечном итоге выгонишь ее из коммерческого флота?

— Мне тогда еще казалось, что у нее был шанс, — присел Ленар обратно за стол, — Но пришла пора посмотреть в глаза фактам — она действительно неудачница.

— Значит, это окончательно? Это ее последний рейс?

— Да, — кивнул Ленар, — И, конечно же, я хочу, чтобы ты ей об этом ничего не говорила до прибытия в космопорт. Пусть проведет оставшееся ей время в дружественной обстановке.

— Жаль, — потупила Вильма взгляд с легким налетом разочарованности, — Я с ней уже почти подружилась.

— На работе не место каким-либо отношениям, кроме профессионального этикета.

— Так вот что произошло между тобой и Октавией? — посмотрела она на него, словно на щенка, который только что нагадил в углу, — Обострение профессионального этикета?

— Да что ты ко мне пристала с Октавией? — вскочил Ленар со стула, словно острый язык Вильмы кольнул его в причинное место, — Что бы между нами ни было, все это осталось в космопорту. Все, между нами сугубо профессиональные отношения, и вообще это не твоего ума дело.

— Я не слышу уверенности в твоем голосе.

— Иногда мне кажется, что ты слышишь лишь то, что предпочитаешь слышать, — он подошел к интеркому, и его палец неуверенно замер у кнопки, — Сейчас ведь все наши на борту?

— Насколько я знаю, все.

— Хорошо, — нажал он на кнопку и произнес короткое объявление, — Экипаж Ноль-Девять, жду вас прямо сейчас в кают-компании для короткого совещания.

— Что еще за короткое совещание? — устало вздохнула Вильма в предвкушении чего-то безумно скучного, — Мне обязательно на нем присутствовать?

— Никому не обязательно на нем присутствовать, но мне бы очень хотелось, чтобы здесь присутствовали все. Нужно обсудить последние приготовления перед криостазом.