Слабое звено (СИ)

— Да, я тоже пришла к такому выводу, — проведя пальцами по правой скуле, она выдавила из-под кожи легкую боль, напоминающую ей о недавнем приключении, — Знали бы вы, сколько вопросов вызвал этот синяк.

— Поверьте, я представляю, — осторожным движением хирурга он провел кончиком пальца по зеленоватым пятнам, проступающим из ее бледной кожи, — Синяк, кстати, уже почти прошел. Издалека его можно и не заметить.

— Это ерунда, — махнула она рукой, — Всего лишь производственная травма.

— И все же я рад, что у вас больше не будет таких травм. Работа в дальнем космосе очень плохо подходит для женщин. Вы всего три года провели в межзвездном пространстве, но успели сломать себе руку, разбили себе голову, чуть не пропали в открытом космосе, заработали психологическую травму, изрезали себе плечо, измучили свое тело компрессионным костюмом, нарушили свой обмен веществ тем, что долгое время питались однообразной пищей, испортили себе стрижку, поругались с Эркином, чуть не погибли на Шесть-Три и ушибли лицо о металлическую переборку. К этому можно добавить еще и то, что за три года экспедиции вы не спали почти год, и весь этот год вы совсем не становились моложе.

— Вы очень страшный пессимист, Игорь, — она оглянулась на время и насчитала семь человек, — У меня была скучная жизнь, и я почти не жалею, что распрощалась с ней. И в первые же три года работы в дальнем космосе я поучаствовала в перевозке самого массивного груза в истории, летала в невесомости, влюбилась, гуляла по поверхности ледяного планетоида, справилась со своими страхами, примерила на себя компрессионный костюм, подружилась с «отборным» человеком, ползала по техношахтам, чинила то, что было невозможно починить, связалась с контрабандистами, сражалась с инопланетными монстрами из бульварных романов, внесла свой вклад в изобретение совершенно нового типа маневров, пролетела сквозь две планеты, спасла две жизни и поругалась с Эркином. Поверьте, Игорь, эти три года прошли для меня не зря, и когда у меня будут дети, мне точно будет о чем им рассказать.

— Можно немного подробнее об инопланетных монстрах? — наморщил он лоб.

— Не берите в голову, — ухмыльнулась она и как бы невзначай смахнула слезинку, проступившую из уголка глаза, — Просто хочу, чтобы вы знали, что я ни о чем не жалею. Были моменты, когда я думала, что умру или сойду с ума, но сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что было даже по-своему весело.

— Надеюсь, приключений вам хватило на всю жизнь вперед, — Игорь взял сумки и продвинулся в очереди, состоящей из трех человек, — У вас уже есть планы на ближайшее будущее?

— Ничего конкретного. Я вернусь домой, на Эридис, а там что-нибудь придумаю.

— Вы можете найти себе более безопасный, но при этом не менее благородный труд. Вашего опыта уже хватает, чтобы стать каким-нибудь, — поднял он к потолку задумчивый взгляд, — …скажем, младшим инструктором в академии. Вы могли бы многих молодых людей предостеречь от ваших собственных ошибок. Возможно, вы тем самым спасете еще немало жизней.

— Звучит заманчиво, но сейчас я больше беспокоюсь за вас, — время отсчитало еще одного человека, и Ирма поняла, что надо спешить, — Мне больно думать, что через несколько мгновений вы останетесь в чужом для вас мире совсем один, без друзей и без семьи, поэтому пообещайте мне, что вы позаботитесь о себе так же, как хотите, чтобы я позаботилась о себе.

— Не беспокойтесь за меня, мне ведь всего лишь сорок пять лет, — сморщилось его лицо в широкой улыбке, — У меня еще целая новая жизнь впереди.

Остался один человек, и Ирма крепко схватила Игоря за руку, словно отказываясь отпускать его в новую жизнь.

— Позвольте мне поцеловать вас на прощание.

— Позволяю.

Он наклонился к ней, нивелировав значительную разницу в росте, а тем временем последний человек иссякал из очереди, занося в челнок свой багаж. Последнее «прощай» было чувственным, но мимолетным. Космопорт ненадолго уменьшился в размерах до хрупкого пузыря, в котором ее губы укололись о щетинистый уголок его рта, скривились в вымученной улыбке и почувствовали солоноватый привкус от мокрых дорожек, прочертивших ее лицо.

Время вышло, и пузырь лопнул.

— И помните, — сказал он напоследок, вручая контроллеру свой посадочный билет, — что не стоит врать мужчине о головных болях. Это может плохо кончиться.

Он шутил крайне редко, и почему-то каждый раз подбирал для шуток именно тот момент, когда Ирма была обнаженным нервом, поэтому даже шутки, которые по глупости могли соперничать с шутками Карлсона, казались ей смешными. Из ее рта невольно вырвался смешок, и она отступила от шлюза.

Ремни от сумок врезались ему в плечи так, будто сами сумки потяжелели на полцентнера за последние десять минут. С трудом обуздав тяжесть своей ноши, он бросил на Ирму последний взгляд и шагнул в шлюз.