Слабое звено (СИ)

— Приборы говорят, что у нас все хорошо. Если ты готов поверить приборам на слово, то у нас действительно все хорошо. За исключением того, что за весь последний год полета наш мультисостав так и не достиг максимальной скорости.

— Я бы очень страшно удивился, если бы достиг.

— Я бы тоже, но как объяснить это логистикам, составлявшим график?

— Все в порядке, — проговорила Вильма в интерком, — Опоздаем на две недели, это в пределах допустимых отклонений, никого не оштрафуют.

— Очень на это надеюсь, потому что дерьмо имеет привычку литься вниз, а в самом низу сижу я.

— Экипаж Девять-Четыре готов, — на секунду перебил их голос капитана Хагена из приемника.

— А Радэк тоже там сидит?

— Я здесь, — ответил Радэк.

— Как там наша энергосистема?

— Она в шоке от длительных нагрузок, но работает, как часы. А вот систему охлаждения надо подрегулировать. В инженерном становится жарковато.

— Это ненормально, — вновь встряла Вильма, внимательно разглядывая данные на экране своей приборной панели, — Теплоотводы на консолях плохо справляются. В инфракрасном диапазоне видно, что у Один-Четыре фитинги консоли теплее на двенадцать градусов.

— Я думаю, что это дефект в самих фитингах. В рабочей площади образовались вакуумные карманы, нарушающие терморегуляцию.

— А хладагент проверял? — спросил Ленар, наклонившись поближе к микрофону.

— Я инженер, а не дурак, — съязвил Радэк в ответ, — Разумеется, проверял, там все в порядке.

— Значит, после разворота надо будет совершить вылазку и проверить фитинги. Если в них действительно вакуумные карманы, придется разжать замки и поставить заплатки.

— Понял, — ответил Радэк после небольшой паузы, — Тогда я приготовлю дефектоскопы.

— А в целом мы готовы к развороту?

— Готовы в той мере, в которой можем.

— Хорошо. Отбой, — сказал Ленар, выключил интерком и переключился на внешний канал связи, — Экипаж Ноль-Девять готов.

— Экипаж Два-Пять готов.

С характерным звуком Вильма подула на горячий кофе, разогнав аромат по всему мостику. Послышался глухой звук кружки, вернувшейся в подстаканник, вмонтированный в подлокотник штурманского кресла.

— Вильма, ты бы не пила кофе на мостике, — раздраженно произнес Ленар и мысленно начал считать, в который раз он говорит Вильме эти слова.

— Успокойся, я профессионал, — послышалась в ее голосе напыщенная самоуверенность, — Я пила на этом мостике кофе с того самого момента как взошла на борт. Я вмонтировала в это кресло подстаканник еще до того, как впервые лечь в криостаз на этом корабле. И будь уверен, ни один маневр, который я рассчитывала на этом пульте, не обходился без дополнительного кофейного горючего. Поверь, я знаю, что делаю. Таков рабочий режим моего организма.

— Если ты еще не заметила, у тебя в подстаканнике слишком мощный подогрев. Он так сильно греет твою кружку, что ты без конца дуешь на свой кофе и почти его не пьешь, и меня это раздражает даже сильнее, чем нарушение техники безопасности прямо в метре от моего носа.

— Ты знаешь, чем пахнет мостик? — задала она вдруг наводящий вопрос.

— Кофе? — спросил он раздражением, смешанным с неуверенностью.

— Кофе, — согласилась она с улыбкой в голосе, — А знаешь, чем пахнет мостик в отсутствие кофе? Лучше пусть твой нос поблагодарит меня за то, что я обеспечиваю мостик рабочей атмосферой и дополнительной влажностью воздуха.

— Когда-нибудь я выброшу весь кофе из шлюза.

— Тогда я выпрыгну за ним следом.

— Экипаж Шесть-Три готов, — раздался очередной отчет из приемника, и в нахлынувшем приступе мандража кресло Ирмы резко ощетинилось иголками.

— Экипаж Один-Четыре готов, — поторопился отчитаться капитан Сабо.

— Начинаем, — скомандовал Ковальски, — Всем отключить поле Алькубьерре. Буксиры Девять-Четыре, Один-Четыре и Ноль-Девять, по команде один и два тераньютона на семь секунд.

— Ирма, — произнес Ленар имя для привлечения внимания, щелкая клавишами на своем пульте.

— Что? — спросила она отрешенным голосом, вводя в компьютер новую конфигурацию.

— Один и два тераньютона на семь секунд.

— Что, правда? — спросила она, крепко схватившись потной ладонью за рычаг управления тягой, будто он сейчас улетит без корабля. Она почувствовала себя спринтером на низком старте, бросившим все свои мозговые ресурсы на слух, боясь пропустить заветный хлопок из дула стартового пистолета. Мышцы сковало ожиданием.

— Три… — раздался обратный отсчет из приемника, — Два… Один… Запуск!