Слабое звено (СИ)

Путь из шлюзовой камеры к тому, что осталось от носовой секции судна, сопровождался картинами из фильмов ужасов, о чем Ильгиз не забывал упоминать. Строгие геометрические интерьеры обрывались рваными краями срезанных дверей, за которыми таилось царство бесформенности и хаоса: коридоры скручивались в болезненных спазмах, подтеки и наплывы кристаллизовавшегося металла рябили в свете фонаря наростом слизистой оболочки, черными ртами зияли отверстия, обрамленные неровными валиками-губами, из-под выеденных язвой панелей извивались лопнувшими венами трубы и выпирали переплетающимися жилами сросшиеся с переборкой силовые кабели. Мрачные интерьеры напоминали замерзшее нутро гигантского космического зверя, в которое стремительно перерастали прямые углы и строгие линии.

Система контроля массы, которой был снабжен каждый уважающий себя корабль, не позволяла экипажу ощутить внешних инерционных сил и создавала иллюзию того, что судно постоянно пребывает в состоянии покоя, а под ногами есть настоящая гравитация. Однако теперь эта система не работала, впрочем как и все остальные, и вернувшая свои права обманутая физика показала свой дурной нрав, повернув весь мир под прямым углом и своими длинными руками потянув все объекты в сторону кормы. В связи с этим вдоль продольных коридоров растянулись вертикальные лестницы, карабкаться по которым в массивных и неуклюжих скафандрах при перегрузках почти в половину «жэ» было отдельным материалом для долгих историй будущим поколениям.

Пристегнувшись к лестнице в относительно удобном положении Радэк доверил часть своего веса двум карабинам, включил инвертер, подсоединил заземление к краю дыры, которая когда-то была светильником, и выпустил молнию из вольфрамового катода. Он пристально вглядывался в то, как расплавленный металл разбегается прочь от электродуги, и представлял, что от его злого взгляда металл быстрее размякает со стыда. Увеличивающиеся в размерах наплывы нависали над пропастью и сбрасывали с себя лишние капли во тьму, где они разбивались на кучу крошечных дюралевых бусинок. Раз в несколько минут, когда он ловил себя на мысли, что забывает дышать, ему приходилось делать короткий перерыв, в течение которого руки наливались свинцом и отказывались подниматься обратно. Мышцы ныли от долгих статических нагрузок, а глаза зудели и туманили зрение от текущих по лбу капель пота. К сожалению, в шлемофонах так и не придумали средства, с помощью которого можно протереть глаза, и Радэку приходилось продолжать работу едва ли не на ощупь, многозначительно вздыхая каждый раз, когда электрод касался расплава и устраивал короткое замыкание. Он продолжал вглядываться в расплывающийся мир, и чем сильнее он вглядывался, тем больше нервничал, а чем больше он нервничал, тем сильнее потел.

— Радэк, — спокойным голосом произнесенное шлемофоном имя от неожиданности показалось истошным воплем, вынырнувшем из-под пелены безмолвия и заставившем Радэка вздрогнуть, уже в который раз окунув кончик электрода в коктейль из жидкого алюминия и меди.

— Черт вас возьми, Ильгиз! — выдохнул Радэк из легких застоявшийся воздух и принялся извлекать загрязненный электрод вместе с цангой из цангодержателя, что в толстых перчатках было не легче, чем вдеть нитку в иголку на вытянутых руках, — Я надеюсь, что у вас сейчас что-то важное.

— Нет, просто вы молчите, знаете ли, уже минут пятнадцать, и пульс у вас неровный.

— Я пытаюсь сосредоточиться.

— Это дело хорошее, но мы должны постоянно быть на связи, чтобы я был уверен, что у вас, знаете ли, все хорошо.

— У меня все просто прекрасно! — прорычал Радэк, согнувшись, чтобы проводить взглядом упавший в недра корабля электрод, — Запишите, что на второй палубе в угловой секции коридора правого борта пропал еще один электрод. Если я его не найду на обратном пути, пусть поищет кто-нибудь другой.

— Это кормовая секция?

— А какая же еще? Конечно кормовая! — вновь перешел Радэк на натужный рык, когда потянулся в карман за новым электродом, и его плечо сковала ноющая боль.

— С вами все в порядке?

— Все в порядке!

— Я слышал голоса людей, у которых все в порядке, и звучат они, знаете ли, совершенно не так.

— Просто плечо свело, — ответил он и с четвертой попытки зарядил новый электрод в цангу.

— Кажется, вы слишком сильно сосредотачиваетесь на плавке панели. Это грубая работа, знаете ли, поэтому вы можете позволить своим рукам немного «дышать».

— Может, вы вместо меня поработаете?

— Моя смена была прямо перед вашей.

— Тогда просто помолчите немного и дайте мне потерять здесь время с пользой.

— Вы молодец.

— Что?

— Ничего, я просто только что увидел, как вы ловко собрали горелку.

— Большой жизненный опыт.