Слабое звено (СИ)

Металл в вакууме остывает медленнее и держит в себе тепло до тех пор, пока оно не излучится или не уйдет через доступный теплоноситель. Площадь физического контакта панели с остальным кораблем таяла на глазах, и металл впитал в себя столько тепла, что начал съеживаться и нависать над коридором, словно старые отслоившиеся обои. Повиснув на последних сантиметрах, он с запозданием обнаружил, что нагрев прекратился, и раскаленные капли замерли, не успев сорваться и улететь навстречу зову тяжести.

— Если кто-то есть в угловой секции правобортного коридора, предупредите их, что сейчас я обрушу шестидесятикилограммовый металлолом.

— Двое сейчас работают на третьей палубе, — ответил Ильгиз, — Один на второй палубе в носовой… нет, в том, что осталось от носовой секции.

— Хорошо, тогда я сбрасываю.

Оставшиеся десять сантиметров под напором дуги размякли и развалились, словно растаявший шоколад. Пока кусок искореженного металла летел вниз, Радэк начал наперегонки считать, с какой силой она врежется в преграду. Он не успел — его прервал звук удара, глухо прокатившийся по переборкам и проникший в его скафандр сквозь натянутые струнами тросы. Он заглянул в образовавшуюся двухметровую дыру и разочарованно вздохнул.

— Нет, Ильгиз, тут тоже все надо чистить.

— Да, я вижу, — пробормотал Ильгиз и на несколько секунд замолчал, — Постойте, кажется, вы должны были как раз за этой панелью встретить несущий двуквадр.

Гермошлем не умел поворачиваться вместе с шеей, потому Радэку пришлось оттолкнуться ногой от лестницы и развернуться всем телом, чтобы направить объектив камеры на непривычно ровную металлическую поверхность, скромно выглядывающую из-за оплавленных краев срезанной панели.

— Да, я вижу краешек. А вы видите?

— Да, почти отчетливо. Я вижу на нем какие-то грязные пятна. Или мне кажется?

— Нет, все правильно, — присмотрелся Радэк к черным ожогам, покрывающим балку подобно плесени, — Просто с него, как это ни странно, испарилась не вся краска. Но с виду сам двуквадр цел, так что это можно считать хорошим знаком.

— Я, знаете ли, нисколько и не сомневался, что он цел. Все эти несущие двуквадры так хорошо проводят энергию, что чуть не поджарили нас на первой палубе.

— Видимо, вы не встречали двуквадры старого образца. Они не всегда выдерживали продольную номинальную нагрузку.

— Тогда давайте порадуемся, что это не наш случай. Хотите сделать перерыв, или идем дальше?

— Идем дальше, — техник похрустел суставами и потянулся к лестнице, — Надеюсь, мы все это делаем не зря.

Когда Земля в полной мере ощутила все прелести перенаселения, это дало хороший толчок к массовой колонизации, но найти относительно пригодную для жизни планету, терраформировать ее и построить жизнеспособную колонию — дело, которое может растянуться на десятилетия. Одним из ограничивающих факторов стал запас провизии, которого попросту не хватало для того, чтобы прокормить ораву колонистов до получения первого урожая. Тогда генная инженерия совершила самый крупный прорыв в ботанике, выведя новую разновидность под названием суперпаслен. Этот странный на вкус и на вид овощ запросто мог истощить даже самую плодородную почву за один сезон, не умел переживать отрицательные температуры и был уязвим перед плесенью, но его преимущества с легкостью перекрывали недостатки, ведь он при должном питании рос с чудовищной скоростью, невероятно быстро перерабатывал газы в процессе фотосинтеза и мог начинать плодоносить уже через три недели после посадки, а пониженная гравитация могла легко отсечь неделю от периода созревания. Его солоноватые плоды содержали в себе богатство белков, углеводов и микроэлементов, и были способны обеспечивать колонистов питательной энергией ровно до тех пор, пока те не начнут умирать от цинги. Он никак не мог выжить в природных условиях, но разве это проблема для людей, которые живут на космическом корабле? Нет, решили экспедиторы и снабдили свои корабли всем необходимым, чтобы в крайнем случае обеспечить собственное производство пищи и кислорода. А что еще делать, если расстояния до ближайших признаков цивилизации измеряются в месяцах и годах? Лишь превратить свой корабль в небольшой оазис. Всего-то и нужно немного семян, несколько простых гидропонных грядок, фитолампы, около тонны минерального концентрата и вода, без которой невозможна жизнь.

На словах приготовление питательного раствора и режим обслуживания замкнутой гидропонной системы казались чем-то сложным, но Ирма быстро нашла в ухаживании за ростками определенное эстетическое удовольствие. Какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что она слишком давно находится в космосе и столь же давно не видела ничего зеленее Вильмы по утрам. Первые ростки проклюнулись сквозь керамзит еще два дня назад, а сегодня вытянулись к фитолампам на добрый десяток сантиметров, расправив свои невесомые хлоропластовые крылья. Казалось, что еще через пару дней они полностью займут пространство на своих стеллажах и будут покорять свободное пространство до тех пор, пока сами себе не перекроют источник света.