Слабое звено (СИ)

Она не знала, был ли он самым страшным, но несомненно одним из ее кошмаров было то, что в данный момент выглядывало из-под задравшегося рукава. Продолговатая синюшная отметила браслетом охватывала запястье, а поверх нее кожа обрастала хрупкой белесой паутинкой из трещинок в омертвевшем слое эпителия. Все тело болело, зудело и боялось зеркал. Случайная мысль о том, что это не пройдет еще минимум пару недель, моментально надламывала волю, подкатывала к горлу ком, набивала нос колючками и увлажняла глаза. Вильме хотелось кричать и бежать, если не с корабля, то хотя бы из этой реальности. Быть может, ей тоже не помешал бы «пинок под зад»?

— Как же я сильно ошибалась на твой счет, — резко выдохнула она, стараясь сохранять голос ровным и, почесавшись, поднялась со стула.

— Идешь мыться?

— Да, — ответила она, выходя из кают-компании, — Заодно смою с себя всю грязь, которую только что от тебя услышала.

— Тогда три спинку с особой тщательностью, — воткнулось ей в спину, и дверь гильотиной отрезала их друг от друга.

Известный общекорабельный факт — если Вильма пошла в душ, то это надолго. Время, вода и терпение очереди утекали в невероятных объемах, однако в этот раз душевая спросом не пользовалась, и можно было спокойно стоять под водой, пока Эмиль не вернется со смены.

Вильма вошла в душевую, и ее встретили несколько бледных алых пятен на полу — напоминание о том, как Ирма смывала с себя кровь, слезы и шок от пережитого спектакля. Мурашки пробежали по спине и заставили ее чесаться еще сильнее.

Дверца в стене распахнулась, явив за собой нишу, являющуюся шкафчиком для одежды и принадлежностей. Что ей было нужно? Мочалка пожестче и контрастный душ? Одно ускорит сход синяков, другое немного облегчит чесотку. Сразу два дополнительных стимула, чтобы провести под душем пару недель. Для полного счастья не хватало только провести в душевую отдельный кран с горячим кофе — экзотической жидкостью, которая недавно резко подскочила в цене, и в этой части космоса начала цениться дороже золота.

Она лениво сняла с себя куртку и повесила в шкафчик, предвкушая, как льющаяся вода будет сотней игривых щенков зализывать раны на ее истерзанном теле. Настроение начало вяло карабкаться куда-то вверх, но оступилось и резко сорвалось в бездну, когда Вильма нащупала пальцами край своей футболки, потянула ее вверх и, скосив по старой привычке глаза влево, утонула взглядом в настенном зеркале, из которого на нее смотрела незнакомая женщина, демонстрирующая свой пятнистый живот. Отпустив футболку, Вильма испуганно отшатнулась в сторону и утратила незнакомку из поля зрения.

Незнакомка ей не понравилась. Это была совсем не та женщина, которую хотелось баловать сладостями, прыгать ради нее на скакалке, угощать ее кофе, делать ей педикюр и отмывать от геля ее золотистые волосы, штопором падающие с головы. Ее хотелось лишь пожалеть, одеть потеплее, отправить домой и забыть о ней, как о страшном сне.

Опустившись на скамью, Вильма запутала пальцы в своих волосах, неровно всхлипнула и задалась вопросом, сколько еще слез она должна пролить впустую? Этому несомненно, придет конец, но есть ли способ как-то дожить до этого конца?

Приподняв взгляд, она оглядела расплывающиеся контуры душевой. Было тихо, светло и пусто. Было одиноко, и в то же время кто-то был рядом. Стоило ей встать и сделать шаг вперед, как она снова встретится взглядом с незнакомкой.

Она преследовала ее и будет продолжать преследовать еще долгое время. У нее не было добрых или злых намерений, у нее не было разума или силы, которая дергала ее за ниточки. Она была сравнима с природной стихией, столь же бессмысленной, сколь и необузданной. Она будет все время рядом, ложиться вместе с Вильмой спать, делить с ней завтрак, влезать с ней в один скафандр, пить из одной кружки, носить одну одежду и сидеть в штурманском кресле, и чем быстрее Вильма будет бежать ото всех, тем быстрее она прибежит к ней. Даже собственную тень можно похоронить во тьме, а незнакомка будет рядом каждую секунду, требуя к себе внимания.

«Бред какой-то», — заключила Вильма и окончательно передумала принимать душ. Возможно, позже, а сейчас она не хотела оставаться наедине с самой собой. Ей нужен был друг, с которым можно поговорить, и который так же, как и она, не испытывал к Ленару чрезмерной симпатии. Казалось бы, выбор широк, но Вильме на ум приходило только одно имя.

То имя, которое она еще совсем недавно смешивала со словами «Мы должны избавиться от нее».

Она поднялась, накинула куртку на плечи, закрыла шкафчик и поспешно вышла из душевой, стараясь не встречаться взглядами с мутировавшей версией своей пассии. Ее ноги вели ее на третью палубу, а мысли уводили прочь от реальности, переполняя голову воспоминаниями, образами и обрывками фраз, бесконечно множащимися и чередой повторяющимися друг за другом, заполняя в мыслях пустоту и вытесняя рассуждения о том, куда она идет, зачем и чего вообще хочет добиться.