Слабости (СИ)

С тех пор многое изменилось, и между ними в том числе, но внутри все равно щемило временами. То ли давали о себе знать так и нереализованные мечты, то ли съедал с утра что-то не то. Но известие сначала об «отпуске» Никифорова, а потом и появлении у него подопечного сильно по нему ударило. И не понять, чего там было больше — детского разочарования или ревности, которая удивила его самого. К тому моменту они с Беком все решили между собой, какое-то время уже жили вместе, и Юрка даже привык засыпать в чьих-то руках. В общем, ни о каком Никифорове он уже и не думал, и не мечтал, поэтому собственные эмоции оказались действительно неприятной неожиданностью. Какое-то время он думал, что Бек пошлет его подальше, но тот только молча стискивал зубы. Без истерик и сцен ревности разобраться в себе было проще, но Юрка каждый раз трусил, дойдя до какой-то точки. Собственный внутренний мир и подсознание пугали его до икоты. Поэтому к тому, что Никифоров в прямом эфире признается, что любит и любим другим мужчиной, Юрка оказался не готов. Но на этот раз принять собственные эмоции было гораздо проще. И даже сделать вид, что все в порядке — тоже. Бек вряд ли поверил его беззаботному виду, но говорить по этому поводу ничего не стал. Только по ночам Юрка криком исходил от того, как трахал его Бек. Сильно, безжалостно, оставляя следы и заявляя права. Так, словно пытался выжечь себя внутри Юрки. Не то, чтобы Плисецкий был против… Просто в его гардеробе водолазок теперь было гораздо больше, чем всего остального.

Он успел успокоиться, снова обрести подобие покоя и гармонии с самим собой, но все с ног на голову поставил очередной заказ. Виктор Никифоров и Кацуки Юри. Первым порывом было отказаться и послать газету к черту, несмотря на немаленькие деньги. А потом вдруг пришло понимание. Вот он, шанс. Разобраться с самим собой и поставить точку. Ну, а то, что в процессе всплывет парочка фотографий со сладкими поцелуями… Ну так, Виктор «в шкафу» не сидит, хуже, чем есть, уже не будет. Это как Эверест. Точка отсчета, невозврата, да что угодно. Виктор — все еще его слабость. И ее надо преодолеть.

К своему нынешнему занятию Юрка относился философски. В конце концов, талант к фотографии у него был и до случившейся с ним травмы, просто сейчас это стало его профессией, а не хобби. Интуиция или просто везение, но рано или поздно он находил свои скандальные кадры. В его объектив попадало все — и явное, и скрытое, а на непристойные моменты ему особенно везло. За фотографии хорошо платили, за некоторые издательства устраивали целый аукцион, но Юра старался держаться от всего это подальше, отдав организационные вопросы в «ежовые рукавицы» Отабека. Иногда им заказывали кого-то конкретного, и тогда задействовалась целая агентурная сеть, мало чем уступающая наркодилерской или шпионской. Информация стекалась со всех сторон, в результате чего сейчас они стояли в подворотне за углом крохотного, почти домашнего отеля. Не из тех, комнаты в которых сдавались на несколько часов для парочек, а обычного частного мини-отеля на десять номеров. Если верить «слухам», то именно здесь должны появиться те, кого они ждут. И кого Юрка так хотел и боялся увидеть.

*

…Такси остановилось у крыльца отеля, когда Юра уже был готов впасть в меланхолию, в которую медленно, но верно перетекало раздражение. В ночном полумраке разглядеть лицо вышедшего из салона мужчины было сложно, но эти пепельные волосы не узнать было невозможно. Виктор. Юра с силой закусил губу и невольно отшатнулся назад, хотя точно знал, что в темноте подворотни разглядеть его трудно. Впрочем, Никифоров и не пытался. Он помог выбраться своему спутнику, и спустя несколько мгновений они оба исчезли из поля зрения. Юра медленно выдохнул, расслабил сжавшиеся пальцы и сглотнул. Не трясло, и то ладно.

— Ты готов? — Отабек стиснул его плечо, подушечкой пальца прошелся по шее и опустил руку.

Юрка на миг зажмурился, чувствуя себя почему-то отвратительно от потери этого контакта, но уже через секунду вскинул голову.

— Да.

Отабек ткнулся губами ему в висок и, обойдя, вышел из укрытия, на ходу приглаживая волосы, расстегивая куртку, под которой был пиджак и рубашка без галстука. Подхватил из мотоцикла Юркин кофр с фотоаппаратом и неторопливо направился к крыльцу отеля. Все, отсчет пошел.

В ожидании звонка Юрка прикурил, прислонившись к стене. Минут через пятнадцать он с чемоданом с багажной биркой на ручке появится перед стойкой, назовет номер брони, получит свой ключ и поднимется наверх. Если они все рассчитали правильно, его номер будет через один от номера Никифорова, а Бека — сразу после. А дальше — дело техники, ловкости Юрки и капли везения. Хотя именно сейчас Юра надеялся, по-настоящему надеялся, что ему не повезет. И портьеры будут плотно задвинуты.

*