Сладкая горечь магии

– Не понимаю, о чем ты.

– Смотри. – Рэн закатала рукава. – У меня мурашки.

Тэмсин взглянула на веснушчатые руки истока: их покрывала гусиная кожа – не то от страха, не то от холода, не то от всего сразу. Не понимая почему, ведьма вдруг попыталась представить остальное тело, скрытое от глаз.

– Тэмсин! – Рэн заговорила тонким резким голосом, как всегда, когда боялась. – Пожалуйста! Деревья молчат! Это еще хуже, чем вопли. Я будто пытаюсь дышать под водой. Мы словно в вате. Я хочу убраться отсюда!

Она схватила ведьму за руку – прямо за то место, с которого когда-то срезали метку Ковена. Из-за этого Тэмсин носила длинные рукава. Но прикосновение Рэн не напомнило о шраме – лишь зажгло надежду на искупление.

Тэмсин кивнула, обняла Рэн за талию и повела ее прочь из леса.

Она услышала море раньше, чем увидела. Рев в ушах утопил сомнения и успокоил тревогу, от которой тряслись руки и потели ладони.

– Чувствую себя ужасно, – голос Рэн едва не унесло ветром.

– Почему? – Тэмсин удивленно обернулась. – Что ты сделала?

Рэн хмуро посмотрела на нее:

– Ничего. У меня просто болит живот. Кажется, сейчас стошнит.

Ведьма наморщилась:

– Только не это!

Взгляд Рэн стал резким.

– Я, конечно, предпочту сдержаться, если получится. Все из-за этого… рокота. – Она махнула вокруг рукой. – И этот… рев непонятно откуда, и воздух такой плотный, и… ой!

Она повернулась лицом к океану; слабого света фонаря едва хватало, чтобы осветить хоть одну волну.

– Что это за вода?

Тэмсин не сразу поняла, что Рэн никогда раньше не видела океана.

– Это… море?

Исток широко распахнула глаза, напрочь забыв о тошноте. Бросившись вперед, как ребенок, она склонилась над водой и зачерпнула полную пригоршню.

– Она поет! – Рэн обернулась, блаженно улыбаясь. – Это самая красивая песня в мире! Как жаль, что ты не слышишь!

Взгляд у нее был такой пустой, а голос такой мечтательный, что Тэмсин забеспокоилась и вытащила ее из воды. Рэн уже зашла по щиколотку.

– У тебя теперь ботинки промокли насквозь, – заметила ведьма в ответ на возмущение. – Если б я тебя не спасла, ты ушла бы прямиком в море.

– Но эта песня… такая красивая… Вода просто хотела, чтобы я спела вместе с ней…

Рэн говорила словно во сне – почти шепотом. Потом ее лицо вдруг расслабилось. Исток остановилась, и ее шумно вырвало на песок. Тэмсин отшатнулась, зажимая нос.

Рэн вытерла рот; лицо у нее было бледное и влажное от пота.

– Тут точно что-то не так.

Она настороженно окинула взглядом берег: то там, то тут виднелись пологие песчаные дюны и огромные кучи сучковатого плавника, которые высились, как стены. За ними притаилось что-то еще больше, а вдалеке мерцал свет.

– Думаешь, она там?

В груди Тэмсин взметнулся восторг пополам с ужасом, когда она зашагала на свет. Ведьма проваливалась и тонула в дюнах. Ноги стонали от усталости, руки цеплялись за холодный песок, пытаясь удержать равновесие – все равно что хвататься за водопад.

Когда Тэмсин наконец добралась наверх, восторг угас. Да, здесь стоял дом… Если это можно было так назвать. Все на месте – стены, двери, окна, крыша; но по мере приближения становилось очевидно, что это место не годилось для жизни. Передние столбы были выломаны, труба провалилась, дверные петли проржавели, и все покрывал густой слой пыли.

– Выглядит многообещающе.

Рэн громко охнула и содрогнулась позади. Она прижала ладонь ко рту, застыла, а потом согнулась пополам, и ее вновь вырвало на песок. Тэмсин бросилась к ней и подхватила косу, чтобы уберечь.

Исток выпрямилась.

– Спасибо, – слабо пробормотала она. – Это из-за серы. Чуешь?

Ветер сменился, и Тэмсин вдруг почувствовала ужасающую вонь, которая пропитывала каждый дюйм тела. Ее тоже чуть не стошнило. Сдержавшись, ведьма кивнула и попыталась прикрыть и рот, и нос так, чтобы все-таки пропускать немного воздуха.

– Тут полно темной магии, – сказала Рэн, когда они подошли к дому. В слабом свете, сочившемся из мрачного окна, кожа истока приобрела болезненно-зеленоватый оттенок. – Твоя сестра точно где-то здесь.

Она выглядела так, будто вот-вот потеряет сознание.

На пыльном крыльце остались следы Тэмсин. Ведьма собралась постучать в иссохшую старую дверь, но не успела: дверь покоробилась, свалилась с нерабочих петель и упала на землю с грохотом, который заглушил даже волны.

По телу поползла тревога – липкая, как яичный желток. Тэмсин не представляла, что будет, когда она наконец встретит сестру. Не знала, какой увидит Марлину. Но оставалось только идти вперед. Ведьма осторожно шагнула внутрь руин. Заслоняя рот рукой, Рэн зашла следом.

Внутри царила такая же разруха, как и снаружи. Деревянные балки, изъеденные годами и морской солью, прогнулись и выщербились, а потолок просел так низко, что Тэмсин то и дело приходилось пригибаться. Половицы шатались, нескольких не хватало. Одна доска провалилась, когда Рэн наступила на нее. Тэмсин пришлось подхватить исток под локоть, чтобы та не отправилась следом.