Сладкая горечь магии

Я думаю: кем станет без меня Тэмсин?»

Рэн резко вздохнула рядом. Тэмсин уставилась на страницу, не замечая, как Рэн заглядывает ей в лицо. Ведьму бросало то в жар, то в холод, внутри корчилось и ворочалось ощущение неправильности всего происходящего. Тэмсин злило, что исток прочла слова ее сестры.

Ее злило, что она сама их прочла.

Она швырнула дневник на пол и обняла себя руками. Тэмсин не знала, что лес горел – в башне не было окна, только маленькая койка, с которой она едва поднималась. Ее тогда мучила такая усталость – темная магия не истощала ведьму телесно, но Тэмсин вымоталась духовно. Ее сломило то, что она сделала. Последствия ее заклинания. От прежней девочки осталась лишь оболочка.

А на следующий день в Большом Зале, где Ковен собрался разрушить их связь, Марлина отказалась смотреть сестре в глаза. Сория, одна из истоков Ковена, велела им стать лицом к лицу – так, что их носы разделяло всего несколько дюймов, – но Марлина будто не узнавала Тэмсин. В отчаянии та хотела взять сестру за руку, но советница Мари быстро одернула ее.

Так что Тэмсин могла лишь наблюдать, как Сория вгрызается в пространство между ними. Исток нашла связь, и Вера стремительно разрезала ее – будто нож прошел сквозь тело. Ведьма ощутила, как жизнь ринулась обратно к ней, покидая Марлину.

То, что сотворила Тэмсин, было разрушено в мгновение ока.

Она никогда не забудет, с каким стуком тело сестры упало наземь. А теперь ведьма знала, что с того самого ужасного дня Марлина заняла ее место в башне, закрытая от всего мира камнем. Не имея даже такой малости, как окно.

– Я не знаю, что делать, – хрипло сказала Тэмсин. – Не знаю, как ее найти. Никогда и не знала. Никогда не знала ее саму.

Ведьма бесцельно поддела ногой осколок зеркала. На миг она готова была поклясться, что видела, как что-то мелькнуло в его глубинах.

Они с Марлиной играли в одну игру, когда были детьми: садились лицом к лицу, повторяя каждое движение и выражение лиц друг друга. Тогда воображаемое стекло между ними было чистым и гладким. А потом проснулась их магия, и появились первые трещины. Трещины, которые никуда не делись.

Тэмсин подобрала осколок зеркала, повертела его в руках и вздрогнула, когда стекло поймало отражение второй пары блестящих карих глаз за ее спиной. Точно таких же, как ее собственные.

Она уронила зеркало и повернулась лицом к сестре.

– Привет, Тэмсин, – голос Марлины был мрачен, как ночное небо, и так же глубок. – Вижу, ты нашла мой дневник.

20. Рэн

УРэн двоилось в глазах. Разумеется, следовало ожидать, что Тэмсин и Марлина окажутся похожи, но их сходство было ошеломительным даже для близняшек. Эти длинные темные волосы, круглые карие глаза, морщинки и складки на лбу, когда сестры хмурились… Даже выражения лиц почти совпадали: мрачная мина, которую Рэн привыкла видеть у Тэмсин, отлично подошла и возвышавшейся над ними Мар- лине.

– Как поживаешь, сестричка?

Одинаковые голоса – напевные и глубокие, как ночь.

– Ты жива, – ответила Тэмсин, неуверенно поднимаясь на ноги. Сестры были одинакового роста. Рэн закрыла лицо руками, потом открыла, но ничего не изменилось – близняшки остались отражением друг друга.

– Точно подмечено. – Марлина осталась такой же хмурой.

– Я об этом не знала.

Сердце Рэн дрожало вместе с голосом Тэмсин. Та смотрела на сестру как на призрака.

– Ну, я тоже – до недавнего времени. – Марлина закатила глаза. – Кто твоя подружка?

Она повернулась к Рэн, и та стушевалась под ее пристальным, оценивающим взглядом.

– Я Рэн. – Исток попыталась выпрямиться, но отшатнулась под ударом очередной волны серной вони. С трудом сглотнув, она подавила приступ дурноты.

– Хах. – Кажется, Марлина не особенно заинтересовалась.

И неудивительно – воздух между сестрами гудел от напряжения и невысказанных слов. Рэн задумалась, не стоит ли ей оставить их наедине, вот только куда отсюда деться?

– Я рада, что ты пришла, – сказала Марлина, сосредоточившись на сестре. – Я не была уверена, что тебя пустят обратно Внутрь.

– Если бы я знала, я бы пришла раньше, – огорченно произнесла Тэмсин.

Марлина вдруг хохотнула.

– Ну разумеется, пришла бы. Моя любящая сестричка. Я знала, что могу рассчитывать на тебя. Вот только… – Марлина умолкла, глядя куда-то вдаль, – за последние несколько недель я многое поняла. Знаешь, так спокойно живется, когда не нужно вечно сравнивать себя с сестрой. С «золотой девочкой мира Внутри». – Улыбка Марлины сочилась ядом. – Знаешь, с тех пор, как ты исчезла, я нашла свою собственную силу. Теперь я могу по-настоящему колдовать. Может, я и не была слабачкой? Может, это ты не пускала меня вперед?

Марлина выпустила сноп разрядов из пальцев. Комната преображалась на глазах: сам по себе быстро собрался каменный очаг, в нем ревел огонь. Вдоль стен выстроились книжные полки и огромные растения в горшках. У ног расстелился ковер, неслышно скользнув под подошвы. Разбитое зеркало собралось воедино и устроилось на стене над двумя зелеными креслами. Люстра скользнула по выпрямившимся балкам и залила их теплым светом.