Сладкая горечь магии

– Твоя магия… та сила, которую ты ощущаешь… – Тэмсин с трудом сглотнула. – Это связь между нами, сотворенная темной магией. Ты выжила потому, что ее так и не разорвали до конца. Вот откуда у тебя эта сила. Магия не ранит тебя, как раньше, потому что она темная. Последствия достаются не тебе, а земле. – Тэмсин глубоко вздохнула, торопливо комкая край плаща. – А когда ты с помощью этой связи прорвалась через заклятия Веры, мир взбунтовался. Тот мор, о котором говорит Рэн, – он из-за нас. Это побочное действие нашего заклинания.

– Нашего? – Марлина горько усмехнулась. – Ну уж нет. Нет! Ты не свалишь это на меня! Я всего лишь добилась свободы, которой заслуживала. Больше я ничего не делала. Я не просила тебя ни о чем!

– Знаю, что не просила. – Тэмсин шагнула к сестре. – И я понимаю, что не имею права ничего от тебя требовать.

Марлина мрачно фыркнула:

– Именно. Не имеешь.

– Но, – продолжала Тэмсин, упрямо расправив плечи, – связь между нами должна быть разорвана. Это единственный способ восстановить порядок в мире.

– М-м-м, разорвать связь, тобой же и созданную? Отказаться от той жизни, которой ты заставила меня жить? – Марлина выразительно глядела на сестру. – Тогда, много лет назад, Вера выразилась очень ясно: если мы разорвем связь, я умру. Так что спасибо, но нет.

Марлина закатила глаза, отвернулась от обеих девушек и рухнула в кресло.

Тэмсин побледнела. Рэн застыла, не в силах понять, что делать дальше. Было бы странно полагать, что Марлина с радостью согласится пожертвовать своим вторым шансом на жизнь – даже таким, о котором не просила. Что ей за дело до всего мира? Но если связь не разорвать, то погибнут обе сестры, ведь Ковен попросту убьет Тэмсин.

– Вспомни Амму, – голос Рэн прозвучал особенно громко в тихой комнате. Марлина замерла. – Ты потеряла ее из-за побочного действия темной магии. Теперь другие тоже теряют близких из-за него. Но ты можешь это исправить. Можешь помочь нам остановить кошмар.

Лицо Марлины скрывал водопад волос, но дрожащие руки вцепились в подлокотники кресла так, что костяшки побелели. Чайная чашка, изящно расположившаяся на блюдце, разлетелась, и осколки фарфора брызнули на пол. Рэн ощутила серный запашок. Темная магия подступила так близко, что можно было ее коснуться. Волна тошноты захлестнула Рэн; в горле рос комок. Кожа покрылась холодной испариной.

– Да как ты смеешь!

Каждое слово Марлины метило в сердце. Вокруг ног и талии Рэн обвились веревки. Она барахталась, пытаясь избавиться от них, но запуталась в черных лентах магии, которые вились вокруг.

– Марлина! – предупреждающе произнесла Тэмсин, но сестра сделала вид, что не услышала.

– Ты, может, и читала мой дневник… – Марлина поднялась, мрачно взглянула на Тэмсин и обернулась к Рэн. – Но не думай, что знаешь обо мне все. Думаешь, я этого хотела?

Голос Марлины защекотал в ухе, и Рэн передернуло. Она кожей ощущала жар гнева ведьмы.

– Я потеряла пять лет жизни. Моя лучшая подруга погибла. Мать не может произнести мое имя без риска получить смертный приговор, и моя собственная сестра – причина всему! Не прикидывайся, что мы похожи – особенно когда смотришь на нее вот так. Ты просто еще одна обожательница моей сестры.

У Рэн сжалось нутро, а щеки разгорелись от смущения. Она чувствовала на себе взгляд Тэмсин. Марлина знала исток какие-то две минуты – и уже видела ее насквозь. Может быть, Марлина права, и Рэн не представляет, что творит. Соваться в такие дебри? Нелепо!

– Марлина, – голос Тэмсин дрогнул.

– Ой, только не начинай. – Марлина оглянулась на нее и провела рукой по глади волос. Их сходство по-прежнему поражало. – Ненавижу все это. Ненавижу то, чем становлюсь рядом с тобой. Думаешь, мне нравилось быть такой жалкой? Такой вечно обиженной? Мне хотелось только закончить академию и убраться как можно дальше от тебя. Я мечтала о восхитительной жизни, в которой никто не знал бы, что Вера – моя мать, а ты – сестра!

Марлина провела рукой по лицу.

– Амма собиралась забрать меня в Кейтос. На корабле. Я увидела бы целую новую страну. – Взгляд широко раскрытых глаз устремился куда-то вдаль, а голос зазвучал тихо и почти нежно: – Мы бы построили новую жизнь. А потом ты забрала Амму! – Слезы липли к ресницам Марлины, как мухи к паутине. – И я тоже виновна в ее смерти – из-за тебя! И у меня не осталось выбора, кроме как жить с этим дальше.

Сестра Тэмсин издала резкий смешок. А может, всхлип. Так или иначе, от этого звука по коже Рэн будто промчался пчелиный рой.

– Ты хоть представляешь, каково это – терять дорогого тебе человека? – Марлина шагнула к Тэмсин, двигаясь быстро и точно.

– Да, – Тэмсин говорила так тихо, что Рэн с трудом слышала. – Я потеряла тебя.

Ваза с белыми цветами покатилась по столу и разбилась об пол.

– Не смей, – ответила Марлина, ее руки дрожали. – Ты не теряла меня. Ты сама все решила, не спросив моего согласия. Все болтаешь о том, как ты меня спасла! А ты подумала, что я, может быть, не хотела никакого спасения? Что я не нуждалась в твоей жалости?