Сладкая горечь магии

От магии Марлины Рэн вновь затошнило. Она тихо опустилась на ворсистый ковер, но ни одна из сестер этого не заметила. Марлина победно улыбалась. Тэмсин изумленно смотрела на сестру. Рэн тоже изучала Марлину, ожидая, что та выкажет усталость, что волшебство возьмет свое, но сестра Тэмсин почти светилась.

Это значило, что ее магия была темной.

– Ты меня и за человека никогда не считала, – сказала Марлина, хищно кружа вокруг Тэмсин. – Просто за существо, которое заслуживало жалости. Только я не просила меня спасать, – эти слова прозвучали резко, как сталь.

– Я знаю, – с отчаянием ответила Тэмсин. – Я знаю, и мне очень жаль. Я виновата. Во всем.

– Как бы тебе этого ни хотелось, ты – не главное в моей жизни, – отрезала Марлина. – Я видела вину в твоих глазах каждый раз, когда ты на меня смотрела. Будто ты поверить не можешь, что я могу быть счастлива и без таких сил, как у тебя. Но я была счастлива. Пока ты не заставила меня сомневаться, – последовал скрежещущий, рваный смешок. – Ну так что, довольна теперь, раз уж мои силы не знают границ?

Марлина резко раскинула руки, и книги посыпались с полок.

– Такой ты хотела меня видеть?

Комната вокруг начала трястись. Между сестрами пролегала пропасть, все их невысказанные обиды тяжко висели в воздухе. Марлина хмурилась, ее гнев можно было почувствовать кожей. Тэмсин замкнулась, сгорбилась и опустила голову.

Хорошо. Если она не может противостоять ярости сестры, Рэн охотно займет ее место. То, что хворь обрушилась на людей точно в день освобождения Марлины, не могло быть совпадением.

– Зачем ты призвала мор? – Исток пыталась говорить ровно, хотя волшебство Марлины не только сотрясало комнату, но и давило на грудь, затрудняя дыхание.

Марлина развернулась и уставилась на Рэн – так, как смотрят на букашку под подошвой.

– О чем это ты?

Шатаясь, исток поднялась на ноги. Марлина оказалась недурной актрисой, но Рэн не обманывалась. Разрушительный мор, пожирающий все на своем пути – никто не мог бы пропустить такое.

– Твои чары рвут землю, отнимают у мира краски и жизнь! Люди болеют – мор полностью стирает им память и разбивает сердца. Твои чары вредят людям!

Марлина просто моргала в ответ.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

– О море, крадущем память!

Неужели злость сделала Марлину такой жестокой и равнодушной? Но сестра Тэмсин лишь непонимающе покачала головой.

– Я не знаю таких заклинаний… ничего похожего. Я бы не пошла на такое. Я не Эванджелин. И не Тэмсин!

Тэмсин, до этого момента неподвижная, содрогнулась.

– Так нельзя! – Рэн говорила тихо, но с угрозой. Она попыталась поймать взгляд спутницы, но та упорно смотрела в пол.

Марлина взглянула на нее с отвращением:

– А кто ты такая, чтобы поучать меня?

– Мой папа заболел, – ответила Рэн. Сердце сжалось при воспоминании об отце, но его образ уже померк в памяти. – Из-за твоего колдовства.

– Я же уже сказала, – Марлина повысила голос, – я ничего не призывала! Я пять лет спала в башне, потому что вот она решила привязать мою жизнь к своей. – Она ткнула пальцем в Тэмсин. Рука тряслась от того же яда, которым сочился голос. – Я не просила ее использовать темную магию – магию, которая убила мою лучшую подругу и чуть не сожгла мир Внутри дотла! Но моя сестрица все сделала по-своему. А теперь, когда я жива, когда я могу жить настоящей жизнью, ты хочешь обвинить меня в том, что происходит? Не выйдет!

Рэн резко выдохнула. Когда Тэмсин использовала темную магию, бедствия следовали друг за другом – пожары, разрушения… Смерть. Но Тэмсин не была их источником. Хаос родился из ее заклинания.

Когда связь была разорвана, мир тихонько восстановился. Нить между сестрами уснула вместе с Марлиной, а побочных эффектов не было, пока та не сбежала из башни, черпая силу из этой связи. Пять лет темная магия спала, но теперь пробудилась.

Тут Рэн и осознала. Мор возник не из-за заклинания Марлины. Он оказался лишь еще одним последствием старого колдовства Тэмсин.

– Нет! – По отчаянию в голосе Тэмсин Рэн поняла, что ведьма тоже сложила картинку. – Это не могло случиться из-за меня! Только не на этот раз! – Беспомощно озираясь, она встретила глаза Рэн. – Я не хотела… Никогда не хотела никому навредить!

Понимание уничтожило Тэмсин. Внутри Рэн что-то надорвалось, когда она увидела полный боли взгляд ведьмы.

– Я знаю, – искренне ответила исток.

Да, отец заболел из-за темного заклинания Тэмсин, но теперь это не могло стать причиной отвернуться от нее. Сначала Рэн считала ведьму грубой, надменной и насмешливой, но за время путешествия узнала ее лучше – и оказалось, что Тэмсин может быть мягкой и ранимой. Мор возник из-за чар, призванных спасать. Намерения, которые привели к ужасным последствиям, были добрыми.

Рэн не хотела судить Тэмсин. Та и сама прекрасно справлялась.

– Как трогательно, – заявила Марлина. – Но, может, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Тэмсин кинула на Рэн нервный взгляд, и та ободряюще кивнула.